Чёрные сердца

Андрижески Дж. С.

Она была хорошенькой, заметил Блэк.

Волосы цвета «клубничный блонд» (редкий оттенок для видящих) контрастирующие с ними тёмно-карие глаза, которые казались почти чёрными и содержали светло-голубые пятнышки, совсем как звёзды. У неё были высокие скулы, худые мускулистые руки, длинная шея. Несмотря на цвет волос, которые могли быть и крашеными, всё в ней кричало «видящая».

— Тебе лучше уйти, — сказал ей Блэк. — Тебе лучше уйти прямо сейчас.

Женщина-видящая моргнула.

У неё отвисла челюсть, когда она уставилась на него.

— …Или нет, — произнёс

Блэк, пожав плечами.

После его слов воцарилось молчание.

Он чувствовал, как это плотное огонь-жидкость-океан-небо перестраивается под его ногами. Он чувствовал, как это пульсирует, поднимаясь от ступней по ногам, по бёдрам и животу, по груди, по плечам, по рукам, к шее и заливает жаром лицо.

Этот жар запульсировал в оковах органического металла, удерживавшего его на столе.

Этот жар пульсировал как бьющееся сердце, растягивал его кожу, все сильнее и сильнее натягивал жёсткую материю металла.

В этот раз не было усилий.

Не было ярости, не было паники, не было боли.

Тишина изменилась на глазах у Блэка, пока он наблюдал за уставившимися на него лаборантами.

Теперь они казались парализованными.

Они вообще не выглядели как полноценные разумные существа.

Казалось, они застряли в ловушке света Корека. Теперь Блэк сильно ощущал Корека, почти как поглощённого близнеца, его тёмную половину, живущую под его кожей.

«Пожалуй, начнём?» — спросил Корек в этой тишине.

Что-то в этих двух словах заставило кровь Блэка заледенеть.

Глава 11

Тёмная половина

Лаборанты не шевелились.

Они не сопротивлялись.

Они даже не попытались бежать.

Они просто стояли там, словно в трансе.

Формально Блэк тоже не шевелился, когда это присутствие только начало действовать.

Он лежал там с любопытством, в какой-то мере отстранённый, в какой-то мере совершенно присутствующий в моменте и осознающий, в какой-то мере потерявшийся в машинном присутствии «Корека», которого Блэк словно во многом повстречал впервые.

У него было такое ощущение, что он впервые поистине видит его и встречает.

Как будто Корек представлялся Блэку.

Как будто это существо Корек говорило: «Вот как теперь будет с этих пор, брат. Тебе придётся высвободить для этого место, потому что таковы мы».

У Блэка возникали… чувства… по поводу этого.

Он не знал в точности, что это за чувства.

Он не позволял себе по-настоящему задуматься над этим.

Чувства были сильными.

Он мог ощутить эту мощь. Он мог её уважать. В то же самое время это не было важным. Та горячая его часть пылала с куда более настойчивой нуждой, нетерпеливым желанием. Он должен найти Мири. Он должен выбраться из этого места, чтобы суметь отправиться на поиски Мири. Даже без наркотика в организме, он не совсем чувствовал себя… нормальным.

Корек был его билетом к свободе.

Корек в данный момент был его единственным выходом — единственным, что видел Блэк.

Корек

был средством достижения цели.

Если это присутствие поглотит его полностью, не оставив ничего, что Блэк знал о себе, не оставив ничего, что могла узнать Мириам, и оставит Мири связанной с монстром, Блэку придётся просто… ну…

Ему придётся разобраться позже.

… после того, как он вернёт его жену.

«Нашу жену, — прошептало это присутствие. — После того, как мы вернём нашу жену, брат. После того, как мы вернём её от людей, которые похитили её, от людей, которые хотели её трахнуть…»

Блэк не мог это слушать.

Он покачал головой. Он не мог это слушать.

Вместо этого он наблюдал за Кореком. Он наблюдал, следуя за движениями Корека, за его оркестром света, Барьерного звука и света — и всего этого было больше, чем он когда-либо видел. Он наблюдал своими глазами и светом, следя за всем этим как за постановочным танцем…

… Корек приподнял двух видящих-лаборантов над полом из органического металла.

Он приподнял их так, словно невидимые руки удерживали их над зелёной глянцевой плиткой. Их глаза выпучились. Блэк смотрел…

… как Корек сломал им шеи, одному за другим.

Он слышал звук, хруст, звук ломающихся костей, звук позвонков, изогнувшихся с удивительно приятными звуками. Это встревожило Блэка, и не только из-за того, какое удовлетворение это принесло, каким странно пугающе приятным был этот звук, от которого по коже побежали мурашки…

Он не мог отвернуться.

Он не мог решить, хотел ли он вообще отворачиваться.

Он лежал там неподвижно, когда Корек отпустил два тела. Он почти не вздрогнул, когда те с глухими ударами упали на зеркальные панели металлического пола с органикой.

Он не шевелился, пока первый ободок металла на его запястье не открылся.

Он подпрыгнул, уставившись на эту руку.

Его глаза увидели зазубренный разрыв в ободке органического металла, увидели зелёный, странно жидкий металл, который изнутри пульсировал как кровь. Он видел, как раскрывшийся браслет оковы падает, сочась той зелёной жидкостью, но образует достаточно широкий проход, чтобы он мог вытащить запястье.

Он поднял ладонь так высоко, как только смог, потому что его рука оставалась прикованной к столу. Уставился на ладонь, на пульсирующий, подобный огню свет, который бился под его кожей.

Второй ободок лопнул.

Тут было иначе.

Органика внутри этого ободка была кроваво-красной, огненно-красной, лавово-красной, раскрываясь на его груди. Металл был толще, темнее, почти чёрным. Органика внутри была сложнее, имела больше разума — возможно, электроника, которая связывалась с сенсорами, следившими за его органами или даже физически парализующими его в какой-то манере, помогающими наркотикам, которые они загоняли в его организм.

Третья мера сдерживания сломалась, упав по обе стороны от его шеи. Холодная жидкость попала на кожу его горла, стекла к плечам и груди.