Чёрные узы и Белая ложь
Шрифт:
Сердито схватив телефон с кухонной стойки, я провожу пальцем, чтобы ответить.
— Что ты хочешь? — Мой тон не дружелюбен, хотя, когда дело доходит до него, никогда таковым не бывает.
Он смеется, но в этом нет настоящего юмора.
— Привет, большой братан? — Громкая музыка заглушает его голос. Где бы он ни был, что бы он ни делал, там не тихо.
— Почему ты звонишь мне? — Я встреваю, морщась от того, что он использует слова “Привет” и “братан”.
— Сегодня я получил забавную порцию информации, — насмехается он. Я знаю, что он хочет, чтобы я спросил, что именно, но я
— И почему мне должно быть не насрать на это?
За моей спиной пищит таймер духовки. Я подхожу к нему, открываю и смотрю на лосося терияки, который у меня есть.
Картер хихикает на другой линии.
— Потому что, Бекхэм, это связано с тобой и одной моей бывшей девушкой.
“Блядь.”
Я знал, что он узнает, что Марго работает на меня и в конце концов когда станет моей невестой, но, должен признаться, я не думал, что это произойдет так скоро.
— Я повторюсь. Почему мне должно быть не насрать на это?
— Я думаю, что это мне должно быть не насрать. Почему ты гуляешь с Марго? Ты же знаешь, что я все еще люблю ее.
Я усмехаюсь, хватая лопатку и переворачивая готовящуюся на сковороде стручковую фасоль.
— Разве ты не изменял ей на протяжении всех ваших отношений?
— Я был незрелым, — возражает он, слегка невнятно говоря. Это меня не шокирует. Картер всегда был тем, кто любит слишком сильно ударить по бутылке. — Я был глуп из-за того, что сделал с ней, но я хочу, чтобы она вернулась.
“Блядь”, хочу сказать вслух, но прикусываю язык. Картер не может знать о нашем маленьком соглашении с Марго. Ни сейчас, ни когда-либо. Даже если бы Марго не ненавидела его, я все равно ни за что не позволил бы моему брату снова причинить ей боль. Он глуп и жалок, слишком занят мыслями со своим членом все время, чтобы понять, что у него есть хорошая вещь, когда она у него есть.
Я не позволю ему снова совершить ту же ошибку. Нет, если я имею право голоса в этом вопросе.
— Она работает у меня ассистенткой. — Я меняю тему, разглашая лишь немного информации.
— Она снова будет моей, Бекхэм. Просто хотел напомнить тебе об этом.
Я останавливаюсь, поднося телефон к уху и обдумывая его слова. Последнее, что мне нужно сделать, это устроить ссору из-за Марго с моим братом. Я должен тщательно подбирать слова, не желая, чтобы он знал, как сильно мысль о том, что Марго когда-нибудь вернется к его жалкой задницей, заставляет мою кровь кипеть. Даже то, что я увидел ее с ним в нашем семейном доме в Хэмптоне, зная, что он ей неверен, расстроило меня больше, чем следовало бы. Теперь я вложил в нее еще больше, больше, чем я хочу, чтобы он или кто-либо еще знал, и только мой мертвый труп когда-нибудь вернет ее моему брату.
— Бек?
— Не знаю, почему ты думаешь, что меня это волнует, но она работает только на меня, Картер. С кем ты встречаешься или хочешь встречаться, для меня ничего не значит. Делай что хочешь.
— Я нажимаю конец телефонного звонка, ненавидя то, как эта фраза исходит из моих уст. Я должен действовать осторожно, когда дело доходит до него. Последнее, чего я хочу, это чтобы мой брат пришел и попытался убедить Марго вернуться к нему. Она казалась
Глубоко вздохнув, я зажимаю переносицу между пальцами. Я не ожидал, что Картер будет так откровенно хотеть вернуть Марго, но опять же, Картер всегда хотел того, чего не мог получить. Как только он, наконец, получает то, что хочет, ему это надоедает. Не знаю, как вообще можно было устать от Марго, но он устал.
Я сказал маме, что думаю, что в детстве он был слишком избалованным. Теперь ясно как божий день, как он хочет вернуть Марго в свою жизнь при одном упоминании о том, что она работает на меня. Мои родители были добры ко мне. Меня любили и поощряли, но они все еще были намного суровее со мной, чем с Картером. Я ценю разницу между нами. Мне приходилось работать ради вещей, которые я хотел. Картеру все передавали на блюдечке. Чего ему не дадут, так это шанса снова заполучить Марго — я в этом чертовски уверен.
Запах горелого чеснока наполняет кухню.
— Дерьмо, — ругаюсь я, поворачиваясь, чтобы передвинуть горящие овощи на сковороде. Я думаю, что успею до того, как зеленая фасоль будет полностью уничтожена. Я заливаю их еще немного маслом, прежде чем встряхнуть сковороду, чтобы рассеять жидкость. Убавив температуру на газовой плите, я иду к одной из печей, встроенных в стену. Открыв его, я смотрю на лосося и нахожу его идеально подрумяненным. Я прикрываю руку прихваткой и вытаскиваю лосося. Теперь, когда огонь для овощей убавлен, я делаю то, что должен был сделать некоторое время назад — ищу Марго.
Я поднимаюсь по лестнице по две за раз и останавливаюсь в конце коридора перед ее дверью. Она закрыла его, музыка звучит с другой стороны. Теперь, когда я стою перед ним, я задаюсь вопросом, не такая ли уж это замечательная идея. Скорее всего, она все еще злится на меня, и в глубине души я все еще злюсь на нее. Когда я демонстрирую эмоции, у меня мурашки по коже, и, похоже, я уже достаточно ослабил свою бдительность с ней на один день.
Прежде чем я успеваю одуматься, я трижды стучу костяшками пальцев в ее дверь. Ничего не произошло. Я переминаюсь на носки и стучу еще три раза, но на этот раз громче. Я собираюсь постучать в третий раз, раздраженный тем, что она игнорирует меня, когда дверь распахивается, а на другом конце стоит только что вымытая Марго.
Она не показывает своего настроения, когда прикалывает меня своими зелеными глазами.
— Привет, — говорит она ровным тоном.
Я чешу шею.
— Я… э-э. — Слова, кажется, подводят меня, когда мои глаза блуждают по ее телу. На ней пижамные штаны с кулиской, прямо под пупком аккуратно завязан бантик. Штаны выглядят хорошо, но из-за того, что она носит как топ, мой пульс учащается. Она носит что-то среднее между майкой и лифчиком. Он останавливается прямо над ее пупком, тонкая ткань облегает ее тело. Бретельки тоньше, чем мой мизинец, держат топ, и очевидно, что под ним нет лифчика, судя по очертаниям ее сосков, торчащих из ткани.