Чёрные узы и Белая ложь
Шрифт:
— Что, черт возьми, мне с тобой делать? — спрашивает он хриплым голосом. Его глаза блуждают по моему лицу, его пальцы нежно гладят мои скулы. Этот жест сладок, учитывая, что несколько мгновений назад он загонял свой член мне в горло, пока слезы не потекли по моему лицу.
— Трахни меня, — отвечаю я, и слова звучат больше как мольба. Подняв ноги, я взбираюсь на его колени, пока не оседлаю его. Его член касается моей задницы, вызывая мурашки по спине.
Его хватка на моих щеках не ослабевает. Если уж на то пошло, оно становится еще теснее, когда он проводит носом
— После? — Мои бедра начинают работать против него. Я такая мокрая, что легко скольжу по нему. Если бы я идеально выровняла нас, мне потребовалось бы всего одно движение бедер, чтобы соскользнуть на него.
Он целует меня в шею. Его язык массирует места, которые покусывают зубы. Похоже, так и будет с Беком. Он твердый, а затем мягкий, наказывая, прежде чем получить удовольствие. У меня кружится голова от счастья. Как будто я под кайфом, даже не прикасаясь к наркотику.
Его дыхание обжигает мою шею, когда он слегка отстраняется. — Да, после. После сегодняшнего вечера. После того, как мы покинем этот гостиничный номер. Это не может быть только сегодня вечером. Я сойду с ума, если не смогу, блядь, сделать дом из твоей киски — из тебя — каждый чертов день с этого момента и до вечности.
Мои внутренности сжимаются от его слов. Боже, они такие красивые. Я не знаю, как его слова могут быть такими грязными, но в то же время такими поэтическими.
— Бек, — стону я. Я отчаянно нуждаюсь в нем. Его член прижимается к моему входу, ровно настолько, чтобы мне захотелось большего. Я хочу его ужасно. Он мне отчаянно нужен.
Он берет один из моих сосков в рот, потирая кончиком себя мою влагу. Чувство против моего чувствительного клитора заставляет меня стонать в экстазе. Когда он отстраняется, холодный воздух встречается с влажным пятном, оставленным его ртом.
— Марго, — говорит он предупреждающим тоном.
— Хм? — Я качаю бедрами против него. Каждый раз, когда я думаю, что смогу скользить по нему, скользить его в себе, он отодвигает свои бедра от меня и мешает мне взять именно то, что я хочу.
— Поклянись мне, что больше меня не оставишь. Скажи мне, что твоя сладкая маленькая киска так же отчаянно нуждается во мне, как и я. Поклянись мне, что после того, как мы покинем эту адскую дыру, она по-прежнему будет моей. Обещай мне, что завтра ты будешь моей.
Я сажусь глубже, прижимая головку его члена к своему клитору. Поворачивая бедрами, я хватаю его за лицо и заставляю посмотреть на меня.
— Только если ты будешь умолять об этом, — дразню я, вспоминая, как он заставил меня умолять. На самом деле я не заставлю его умолять, но притворяться весело.
Его глаза вспыхивают желанием. Он широко улыбается.
— Ты можешь поставить меня на колени в любое время, Марго. На самом деле, я думаю, что был на них с того момента, как мы встретились.
— Не в тот момент, когда мы встретились, —
Он тянет нас вниз, наши тела сталкиваются с мягким одеялом. — С самого первого гребаного момента.
33
Бек
Я не даю ей времени задать вопросы. Слова вылетели из моего рта прежде, чем я успел о них подумать.
Когда она на мне, я хватаю ее за бедра, больше не позволяя ей брать инициативу в свои руки. Ей было весело, когда она терла свою влажность вверх и вниз по моему напрягающемуся члену. Мне потребовалось все, чтобы не протолкнуться внутрь и не врезаться в нее. Я никогда не хотел потеряться в ком-то еще так сильно, как хочу потерять себя в ней.
Ее киска сжала мой палец, когда я лизал ее. Она сжалась вокруг меня, показывая, насколько она напряжена. Я чувствовал, какая она мокрая на кончике моего члена, но я хочу убедиться, что она готова ко мне. Когда я скользну в нее, я не смогу сдержаться. Когда я наконец войду в нее, мне нужно знать, что киска готова для меня как никогда.
Я хватаю ее за бедра, притягивая все ее тело к себе.
Ее руки падают на мою грудь.
— Что ты делаешь?
— Я хочу сделать тебя красивой и подготовленной для моего члена.
Она извивается, проводя своим возбуждением вверх и вниз по мне. Мне нравится, как сильно слова, которые я использую, влияют на нее. Это чертовски горячо, мне даже не нужно прикасаться к ней, а она горячая и нуждается во мне. — Я готова. Ты мне нужен, Бек.
Я рычу. Я не знаю, как, черт возьми, я должен делать что-то еще, кроме как запоминать каждый чертов идеальный дюйм ее тела. Я мог бы провести вечность внутри нее, не забывая напоминать ей, что, хотя она, возможно, и была с мужчинами до меня, нет ни хрена шансов, что после меня будет другой мужчина.
— Ты мне тоже нужна. Больше, чем я когда-либо нуждался в чем-либо. Но я хочу, чтобы ты была готова, чтобы ты могла принять меня целиком.
Ее бедра вздрагивают в тот же момент, когда она громко стонет.
— Я могу взять это. Пожалуйста, Бек.
— Черт, Марго, я люблю, когда ты умоляешь.
— Тогда трахни меня.
Толкание и притяжение между нами почти так же жарко, как стоны, сорвавшиеся с ее губ. Наша словесная перепалка такая же прелюдия, как мой язык против ее клитора или мой член, засунутый в ее рот.
— У меня есть все намерения трахнуть тебя, малышка. Ты можешь рассчитывать на это. Но сначала ты будешь трахать мое лицо, пока я не смогу дышать ничем, кроме тебя.
Мои слова заставляют ее остановиться, ее бедра больше не качаются взад-вперед. Ее губы открываются.
— Что?
Мои руки ложатся на ее талию, поднимая и притягивая ее одновременно.
— Я хочу, чтобы ты села мне на лицо, — медленно говорю я.
Она качает головой, ее глаза широко раскрыты.
— Я не могу. Я имею в виду, что я никогда…