Черными нитями
Шрифт:
Учитель развернул бумагу и брезгливо скривился.
— Да ты ещё и урок не записываешь! Ради этого? — он повернул рисунок к классу так, чтобы его увидели другие. Все тут же отозвались хохотом. — Рейн, может, ты хочешь стать художником?
Аст встал рядом, быстрым движением взъерошил волосы и оскалился по-звериному.
— Да, хочешь, и что в этом такого? — прорычал он. — Не позволяй смеяться над тобой!
— Хочу! — с вызовом крикнул Рейн и смело посмотрел на учителя.
Ученики захихикали.
— Пусть
Рейн дёрнул плечом, точно отмахивался от демона. Нельзя его слушать. Если бы не он, над ним бы не смеялись.
— Мальчики, — учитель обратился к классу. — За каждым из вас стоит великий или благородный род. Вы должны вырасти достойными людьми и оставить свой след, подобно великому Яру. И этот след должен быть не калякой на бумаге. — Учитель бросил листок на парту и снова посмотрел на Рейна. — Ты слушаешь своего демона. — Он покачал головой, вздохнул и пригладил тонкие усики. — Никогда не забывай, что он хочет тебя съесть. Держи его в узде. И ещё не забывай, с кем ты учишься.
Учитель вернулся к доске. Послышался монотонный голос и скрип мела.
Дерит посмотрел на Рейна. В зелёных, похожих на кошачьи глазах читалось чувство собственного превосходства.
Парень отвернулся, и Рейн так крепко сжал вырванный лист, что кисть свело от боли. Забудешь тут, как же!
Дериту многое позволяли, потому что он принадлежал к одному из восьми великих семейств. В их фамилии на первом месте стояла гласная буква, обозначающая род, затем шло имя отца. Дерит был У-Крейн, а Рейн — всего лишь Л-Арджан. Что бы ни говорили мать и Агни про отца, он относился к «Л». Согласные означали принадлежность к благородному роду, но они были ниже великих.
Рейн опустил плечи и вздохнул. Все твердили, что нельзя слушать своих демонов, надо учиться смирению. А как тут смириться, когда какой-то прыщавый идиот так себя ведет? И только потому, что его семья богаче и благороднее? Вот уж кому стоит поучиться смирению!
Рейн едва досидел до звонка. Он торопливо собрал тетради и книги в сумку и первым выбежал из класса. До следующего урока оставалось не меньше пятнадцати минут. Хотелось скорее выйти на улицу, растянуться на траве и лежать, щурясь на солнце, будто нет всех этих уроков и школы.
— Эй! — послышалось сзади.
Рейн медленно обернулся. Дерит, кривляясь, подошёл к нему и спросил:
— Ну что, Л, как прошли каникулы? Давно мы с тобой не виделись, да?
Рейн смерил Дерита презрительным взглядом и промолчал.
— Мы с семьёй ездили в Эрнодамм. На берегах Южного моря так тепло и красиво! Как ты провёл каникулы? Наверное, гулял на заднем дворе? Вам-то, церковникам, и деньги запрещено тратить, да?
Рейн сжал кулаки. Да что он сделал не так? Кто придумал
Отец служил в Церкви. Она олицетворяла собой смирение и служила надёжной гаванью в войне с демонами. Простые люди уважали её служителей, а вот великие и благородные семьи насмехались над ними. Отец говорил, что это из-за влияния, которое имела Церковь в обществе: они завидовали и боялись. Рейн слышал другое: церковников называли лицемерами и лжецами.
Аст встал рядом, как верный пёс, готовый в любой момент броситься вперёд.
— Что молчишь? — Дерит хохотнул. — Расскажи, как живут церковники?
Рейн ещё сильнее сжал кулаки. А что ему рассказать? Они жили в красивом доме, как положено высшим кругам, но во всём себе отказывали: в еде, в тепле, в новой одежде. Отец говорил, что это желания демонов. Хороший человек должен поощрять дух, а не тело.
По воле отца Рейн ежедневно до беспамятства выписывал строки из Книги Братьев — священной книги Церкви. Вместо поощрения родитель порол сына, чтобы «воспитать» и дать силы в борьбе против демонов. Так что из этого рассказать?
— Мы живём так же, как вы, — сквозь стиснутые зубы буркнул Рейн.
— А я слышал, что церковники истязают себя, потому что им это нравится. Правда?
— Если ты такое слышал, у тебя проблемы с ушами! — воскликнул Рейн и тут же беспокойно огляделся. Если учителя увидят, что ученик повысил голос, что разозлился, скажут, он поддался демону и накажут, а то и чего похуже.
— Он долго будет болтать? Чем семья торговцев лучше? Надувать да обсчитывать умеют? — Аст скрестил руки и свысока глянул на Дерита.
Рейн мысленно отмахнулся. Нельзя слушать демона.
У-Крейн опустил плечи и отвёл взгляд.
— Извини, если задел тебя. Я хочу быть твоим другом, поэтому спрашиваю.
— Другом? — Рейн растерялся.
— Если дружба такова, ну её, — Аст стал ещё более хмурым.
Дерит противно захихикал:
— Да кто будет дружить с церковником!
Глаза Аста налились кровью, и он весь задрожал от нетерпения.
— Ну скажи что-нибудь! Себя надо защищать! — закричал он.
Рейн посмотрел на Аста, затем на Дерита. Он не знал, что сказать.
Агни велела слушать своё сердце. В словах демона оказалось куда больше правды, чем во всех словах учителей. И пусть Рейн не знал, что сказать, но был готов защищать себя.
Он прыгнул вперёд. Дерит неловко взмахнул руками. Рейн повалил его на землю, наотмашь ударил кулаком по лицу. У-Крейн вытянул ногу и попробовал сделать подсечку. Рейн на мгновение замешкался, потом перехватил соперника посильнее и стал наносить удары один за одним. Дерит сжался, попытался закрыть лицо руками, но кровь уже вовсю хлестала из носа, а лицо стало наливаться цветом.