Чёрный алтарь
Шрифт:
— Ты меня не удержишь. Позови лучше Джона. Это же не женское дело таскать моё тело по комнате. А тебя я попрошу приготовить мне побольше еды.
Теперь Джон приходил каждый день. Ваас опирался ему о плечо, а Джон придерживал его за пояс, так они и ходили по просторной комнате или упражнялись с оружием. Получалось у них одинаково, один не умел, другой ослабел. Ваас изводил себя до изнеможения, натягивая лук или размахивая мечом. И все время хотел есть. Мариэль проводила на кухне больше времени, чем с ними. Пока он вдруг не изменил своего решения:
— Пусть
— Щёлкать хлыстом или метать ножи я не буду, — насторожилась Мариэль.
— Нет, ты будешь со мной танцевать, для этого и нужен музыкант. У нас на праздниках очень много танцуют. Танцевать охийцы умеют так же хорошо как стрелять из лука или скакать на лошади. Будет много дам, я же не должен упасть в грязь лицом.
— А если я сейчас упаду перед тобой в грязь лицом, это очень страшно? Танцевать! Так как ты я точно не умею. Это будет жутко! — отнекивалась Мариэль, пятясь от него к двери.
— Я тебя научу, заодно и сам потренируюсь. Ну же, Мариэль, иди сюда. Ты такая смешная и странная. Чего ты боишься? — Ваас протянул ей руку, при этом подумав, что ему придется ловить девушку.
— Только пусть Джон уйдет! — нахмурилась она.
— Ещё чего, я этого не пропущу ни за что! Будет потом о чём вспомнить, когда взгрустнется ненароком! — тут же возмутился Джон.
— Ты уже давишься от смеха, я не могу при тебе!
— Музыка! — крикнул Ваас и три раза хлопнул в ладоши, не обращая внимания на их перепалку.
Заскучавший за дверью музыкант с радостью заиграл на небольшом струнном инструменте, похожем на мандолину. Музыка часто меняла ритм от медленного до зажигающего. Ваас делал какие-то невообразимые па, а Мариэль просто топталась на месте возле него. После пятиминутного созерцания этой картины Джон корчась и зажимая рот ладонью, выбежал из комнаты. Там ему ещё на глаза попался музыкант, с исступлением играющий и притопывающий в такт ногой. И Джон не выдержал, схватившись за живот, он начал хохотать как ненормальный.
Но Ваас всё равно не оставлял этой затеи. Правда, сперва ему пришлось все движения объяснять теорией, а потом пытаться проделать их с Мариэль на практике. Дней через десять, после каждодневных репетиций они уже танцевали довольно сносно, даже Джон высиживал до конца.
— Чего это ты сидишь такой довольный? — спросила брата, запыхавшись Мариэль.
— Подумал, что я всё равно лучше владею мечом, чем ты танцуешь.
— Не зубоскаль, у меня ещё есть время. Я вот только за музыканта переживаю, надо узнать, не натёр ли он себе мозоли на пальцах. Бедняга такой старательный и одарённый!
Джон с Ваасом дружно рассмеялись.
— Ты ещё спасибо скажи, что Ваас не попросил привести сюда коня и потренироваться в верховой езде, — выдавил сквозь смех Джон.
— Хорошая мысль! — отозвался Ваас.
— Нет!!! — хором крикнули Джон и Мариэль.
— Знаешь, Ваас, лошадь может нас не понять, — покачал головой
— Не знаю как лошадь, а слуги и лорд Ламарк, точно не поймут, — заметила ему Мариэль.
Глава 5
Дни летели незаметно из-за всех этих тренировок, танцев и беззаботного смеха. Замок жил своей жизнью, а Джон, Ваас и Мариэль жили отдельно ото всех. Они сильно сдружились, несмотря на то, что все трое были невозможно разными. Но каждый из них чувствовал, что подходит к концу один из этапов жизни и начинается другой.
— Эта одежда уже мне мала, — возмутился наследник, пытаясь застегнуть пуговицу и критически осматривая себя в зеркало.
— Ещё бы, ты уже три недели ешь за двоих, а то и за троих.
— Пусть придет портной и снимет новые мерки. И с тебя тоже, Мариэль!
— А это ещё зачем? У меня вот есть два платья, мне хватает.
— Выбрось их! Ты же пойдешь со мной на пиршество! — как само собой разумеющееся заявил Ваас.
— Нет, нет! Я вовсе не хочу! — Мариэль затрясла головой, как будто у неё был нервный тик. — И не пойду я. Просто уйду отсюда свободной и все прощайте!
— Здравствуй, приехали! Хочешь! И ты пойдешь, уж поверь мне! Не обманывай меня. Ты представь только: вот ты, бывшая рабыня, идешь под руку со мной в красивом платье, а знать расступается перед нами, пораженная нашим возвращением.
— И твой отец при всех скажет, что я вольный человек, извинившись при всех за оскорбления, — протянула Мариэль. — Но всё равно страшновато…
— Значит, договорились! Зови портного и пусть одежда будет самая шикарная.
— А что … Джон?
— Джон? За него не переживай, Мариэль, у него уже всё готово.
— Ну да, узнаю своего брата, хм … паршивец.
— Скажи мне, а ты уже думала, что будешь делать со своей свободой? — совершенно серьёзно спросил Ваас.
— Неа, не думала. Вот после праздника и решу. А почему ты так пристально на меня смотришь? Прямо как удав на кролика. Ты что-то задумал, охиец? Ну-ка признавайся! — с играющей улыбкой, девушка притворно нахмурилась.
— Ничего, вот после праздника и узнаешь. У тебя есть сила, но мысли читать, как это делают твои учителя ты всё-таки не умеешь, что мне на руку. И можешь не пилить меня своими глазастыми васильками.
Спальня Вааса имела смежную комнатку для слуги, тут теперь и ночевала Мариэль. С тех пор как Ваас стал самостоятельно двигаться, было уже неприлично ночевать с ним в одной комнате, пусть и на разных кроватях.
Оставалось два дня до праздника. Одежда уже была готова, выход и танцы отрепетированы, но настроение почему-то было никудышнее. Мариэль задумчиво погладила рукой разложенное на её кровати новое платье. Её мучила бессонница, она знала, что пока она не переживет этот праздник, ей не поможет никакой отвар из трав для крепкого сна. В её комнатке не было окон, и поэтому она тихонько проскользнула мимо спящего Вааса и побрела по сонному замку во двор.