Чёрный алтарь

Риз Лаванда

— Сколько мы проспали? — вяло подал сонный голос Джон.

«Больше чем нужно. Двое суток».

Не очень то любившая «поговорить» Ио накормила их свежими, ещё горячими пшеничными лепёшками с мёдом и сухими фруктами, даже налила тёплого молока.

«Вы такие большие и очень много едите» — ворчала сморщенная старуха. Но в своих мыслях Мариэль ощущала, что ворчание это добродушное, заботливое, почти что ли родственное.

Жить с лесным народом оказалось очень даже интересно, потому, что все они являлись существами необычными и таинственными, не совсем приемлемыми для человеческого восприятия так, что порой и у Джона, и у Мариэль отнимало дар речи. Но, что удивительно, хаты относились к ним как к детям,

пытались мягко воспитать по своим законам, обучали хатским традициям, много рассказывали, телепатически конечно, требуя от своих гостей усердия и внимания.

У них не было такого беспокойства ума и бурлящих эмоций как у Джона, только мудрая, степенная, неторопливая рассудительность. Их истины и законы по которым они жили, были так же просты и вечны как вселенная. Хаты жили долго и знали всё о жизни, о людях, о животных, о растениях и лесах. Древний, почти сказочный народ, они с любовью и трепетом относились ко всему живому в своём лесу. Будучи такого невысокого роста и щуплого телосложения, хаты всё же обладали удивительной силой духа. Они не выглядели беззащитными уродцами, нет, наоборот, в них чувствовался мощный энергетический стержень, с ними было уютно и спокойно, даже защищено. Привыкнув к их миниатюрным чертам лица, к крючковатым носам и маленьким черным глазкам, коричневатой коже, к длинным волосам, заплетенным, в косы, как у женщин, так и у мужчин — брат и сестра находили их очень даже приятными и здорово успели привязаться к хатам.

Джон жил в просторном шатре у мастера Че. Как говорила Ио «там было много места для такого великана, как Джон». Че изготавливал изделия из глины: посуду, детские игрушки, ритуальные амулеты и заставлял непоседу Джона ему помогать. Тот кривился и со скорбной гримасой пытался понять азы гончарства. При этом он ухитрялся вытащить из Че побольше информации, расспрашивал, рассказывал сам и ловко втягивал в разговор хатского мастера. А так как хаты не произносили вслух ни слова, их общение со стороны выглядело страшно комично. Казалось, что Джон разговаривает сам с собой. В голос общались только он и Мариэль. Хаты могли подражать голосам птиц, животных, шуму ветра и дождя, но своей разговорной речи у них не существовало — они были телепатами по своей природе.

Глава 3

Спустя три недели, после того, как их угораздило провалиться в эту страну чудес, Мариэль сидела у огня и перетирала в порошок по просьбе Ио, сухие листики очень сильно пахнущего растения, аккуратно ссыпая в горшочек полученную пыль, громко чихая время от времени.

«Скоро воздух нагреется, наступит весна, и лес проснётся, поднимутся травы и расцветут цветы, прилетят птицы. У хатов будет большой праздник, а у нас с тобой много работы, Мариэль, нужно будет заготавливать лечебные растения. Я хочу научить тебя ими пользоваться, любить их и слышать их язык. Если научишься их слышать, они будут тебе помогать. У меня было видение о тебе, и я решила учить тебя тому, что знаю сама. Потому что в будущем тебе это пригодится. Ещё передай брату, что «старик» как он назвал нашего правителя — никогда не обманывает, если он сказал, что пути назад нет, значит, его нет. Мы можем слышать мысли не только с близкого, но и с далёкого расстояния»

— Скажи, Ио, если вы можете подражать голосам птиц, значит, можете подражать и нашему голосу?

— Джонни, — проговорила вслух Ио голосом Мариэль и сдержано улыбнулась.

Мариэль засмеялась:

— Я потрясена, а почему именно Джонни?

«Потому что ты это чаще всего произносишь. Видишь, я могу скопировать твой голос, но это сложно и ни к чему нам. Мы можем повторить как эхо, но общаться нет, для этого у нас есть более удобный способ. Ты восхищаешься своим братом, обожаешь его, но стоишь в его тени. Почему? А я отвечу тебе. Ты не уверена в себе, в своих

силах, способностях, многого боишься. Надо меняться, девочка. Ведь на самом деле ты не такая, какой себя представляешь. Поверь, мне старухе, которая уже прожила сотню лет, я вижу, у тебя есть сила»

— А что ты видела в своём видении?

«Придёт время, и ты узнаешь любознательная стрекотуха. Сейчас для тебя самое главное внимательно меня слушать, смотреть и запоминать. Запомни первое: чтобы сила была с тобой — никогда не отказывай тем, кто просит у тебя помощи, и никогда не выдавай чужих тайн. Не пускай в свои мысли злой умысел. Второе: если будут возникать трудности, а без них не бывает — всегда слушай своё сердце и природу, она тут не такая, как в вашем мире. Здесь всё живое: и цветы, и деревья, и камни, и реки. А среди людей можно встретить — животное, а среди животных — человека и это в самом прямом смысле»

— Выходит, если цветы живые их нельзя срывать?

«Здесь у всего есть своё предназначение. Нельзя срывать и убивать ради забавы, кому-то назло — это закон. Иначе не будет пользы тебе от этого, а только худо. Каждая растущая здесь трава имеет силу излечивать от болезней или ран, если тебе будет нужна её сила, она поможет тебе. И не только травы, но и деревья, и вода, и глина, и животные. Всё это мои знания и огромный опыт наших предков. Жаль, только, что за такой короткий срок я не смогу передать тебе всего, но основное ты успеешь познать»

— Короткий срок? Что ты имеешь в виду?

«Всему своё время» — ответила Ио.

Вскоре действительно пришла весна, причем заметно отличительной разницы с тем миром, который они вынуждено оставили, Мариэль не заметила.

Этот край оживал. Лес хатов оделся густой листвой, зазеленела трава, воздух благоухал ароматами цветов и распускающихся почек. Хаты сшили для Мариэль короткое платье из тонкой кожи и такие же высокие сапожки. Они уходили с Ио в глубь леса. Старая хатка знала там каждый кусочек земли, каждое дерево, каждую попадающуюся травинку или цветок. Она показывала Мариэль и растолковывала ей их свойства, и девушка удивительным образом это всё запоминала. На обратном пути, набрав нужных трав, семеня быстрыми шажками старуха продолжала настойчиво объяснять о свойстве древесной смолы и о том, как сделать глину целебной, как войти в контакт с животным и услышать голос подземных вод. Возвращаясь под вечер обратно, Мариэль чувствовала приятную усталость, ей нравилось постигать эту необычную науку. И каждый раз она бежала делиться своими впечатлениями с Джоном.

— Мы в этой одежде из кожи похожи на первобытных людей. Я не знаю как ты, конопатик, а я чувствую себя среди хатов как Гулливер в стране лилипутов, — угрюмо обозвался брат.

— Но они так к нам добры, а ты неблагодарный. Сам же притащил нас сюда или твоя жажда к приключениям снова зовёт тебя вперёд?

— Если бы ты знала, как мне надоели эти горшки! — с чувством воскликнул он. — Ты хотя бы бродишь везде, свободно гуляешь по лесу, собираешь всякие там цветочки с Ио, а я сижу здесь. Хотя конечно, кое какую пользу и я для себя извлек. Че знает язык охийцев, я упросил его научить меня ему. Этот язык чем-то похож на арабский, представляешь, сижу, леплю горшки, и в голове у меня гончарство переплетается с охийским, это как вмонтированный в голову плеер.

— Зачем тебе именно охийский? А глиняные свистульки тоже может когда-нибудь пригодятся Джон-гончар. Учти, одного знания языка мало и когда ты соберешься туда идти, я с тобой не пойду, мне и здесь не плохо. Хватит с меня того, что я до сих пор иногда думаю, что я чокнулась, и это всё вокруг не настоящее.

— Завтра у хатов большой праздник весны, на поляне соберутся все хаты этого леса, от мала до велика, наконец, я увижу, сколько их на самом деле. Мы здесь уже три месяца и кое-кому завтра день рождения.