Черный ангел Эльхайма
Шрифт:
— Ты тоже слышал обо мне… - «всякую чушь» - чуть было не сорвалось у нее с языка. Но она вовремя спохватилась: - ... много всего?
— Только то, что рассказала Флоранция. Магистресса хотела, чтобы я занимался твоей физической подготовкой.
Почему-то эта новость ее порадовала. Или, если точнее, это известие было первым приятным за последние дни. Она видела серафима в деле, и он показался ей почти таким же хорошим бойцом, как Крэйл.
— Насколько я понимаю, твоя кандидатура была отклонена после… случившегося, - вмешался Марроу. Теперь даже слепой бы увидел, что присутствие серафима раздражает
— Боюсь, у тебя неверные сведения, Марроу, - без тени агрессии отозвался серафим, продолжая изучать орнамент Марори, как будто пытался разгадать скрытый в шипах и красно-черных осколках тайный смысл. – Я почти уверен, мы с нильфешни прекрасно поладим.
— Так же, как ты поладил с ее сестрой?
Ощущение от этих нескольких слов было таким, будто ей влепили оглушающую пощечину.
Она дернула руку, намереваясь высвободиться из пальцев Ти’аля. К счастью, тот и не пытался ее удержать. Но взгляд, которым серафим покосился на Марроу, сказал о многом. Если бы позволяли обстоятельства – элэлиму наверняка бы крепко перепало.
— Ты такой же, как он? – спросила она, отчаянно сдерживая стучащие от холода зубы. Марроу тут же протянул ей ее же куртку, при этом глуповато улыбаясь, как будто стыдился, что не подумал об этом раньше. Марори проигнорировала его помощь. – Я просто хочу услышать правду, - попросила она. – Просто. Одну. Настоящую. Правду. Иначе сойду с ума от вечных недомолвок, от того, что здесь ничто не кажется тем, чем есть на самом деле. Это невыносимо жить так, как будто я слепая мышь в темной комнате. Что еще мне сделать, чтобы услышать хоть каплю чего-то настоящего?
— Марори, мы все – Серые стражи, - без тени лукавства, признался серафим. – Я, Марроу, Нотхильдис.
— Я должна была догадаться, - саму себя пожурила она. – Должна была сообразить, что в последнее время возле меня нет нормальных людей. Только перевертыши, которым всего-то нужно разобраться, как устроены мои мозги. И узнать, каким-таким чудом Вандрик Шаэдис создал химеру, способную сжечь себя и пару сотен людей заодно. – Она вытянула руки, уставилась на орнаменты. – Боюсь, мне нечего предложить вам сегодня. Разве чью-то голову посетит идея сбросить меня с какой-нибудь высокой башни, а потом с чистой совестью покопаться в останках.
— Ты доволен? – прошипел Марроу. – Она едва держится. Обязательно было вываливать всю эту грязь прямо сейчас?
— Это не грязь. Это правда. Разве не о правде она просила?
— Не у всех такой просветленный взгляд на жизнь, Ти’аль. Некоторым, представь себе, охренительно больно слышать эту самую правду. Просто они еще не знают, что неведение – это благодать.
— Ты похож на щенка, который пытается тявкать на носорога, - пожал плечами Ти’аль. При этом черные канаты его синтетических мышц пришли в движение, мягко прошуршали, перекатываясь под хромированными накладками. Если серафим и переживал из-за своей метаморфозы, то умело скрывал это. – Марори, тебе лучше вернуться в комнату. Ты заболеешь.
— Она не твоя забота. Этот вопрос решен.
— Марори не твоя игрушка. И только ей решать, нужна ли…
Закончить он не успел из-за громкого окрика с другой стороны асидианового
— Вы со своими дрязгами вокруг этой девчонки вообще одурели, - без предисловия прорычал Нот. – У нас Разрыв, прямо под библиотекой. Там… В общем, мясорубка. Человек двадцать просто засосало внутрь.
— Это вообще когда-нибудь закончится? – под нос себе пробормотал Марроу.
Ти’аль до хруста стиснул стальные кулаки.
— Будет хороший повод проверить в деле новую игрушку, - сказал он с ужасающей полуулыбкой на остатках лица и медленно, осторожно, наверняка делая нечто подобное впервые, повел руками перед собой, будто очерчивал форму чего-то длинного и узкого. Из-под его пальцев брызнул мягкий голубоватый свет, который тут же трансформировался в голубоватую же сталь, а та, в свою очередь, превратилась в уже знакомый Марори странный двуручный меч. Ти’аль примерился к рукояти, как будто пытался понять, все ли идет, как нужно. И, кажется, не нашел повода для беспокойства.
Эрэлим тем временем уже материализовал свои пистолеты.
Марори сглотнула. Хвала Светлым и Темным, ей удалось подавить рвущийся стон отчаяния. В самом деле, этому когда-нибудь наступит конец? Каждый раз, когда она начинает думать, что хуже уже просто не может быть, – жизнь с насмешкой опускает ей на голову новую порцию неожиданностей. Вернее - неприятностей.
— Мне нужно вернуться за Энигмой, - сказала она, лихорадочно соображая, чем и как будет защищаться в этот раз. Снова отыщет чью-то конечность или другую подходящую часть тела среди порождений Хаоса? – Может быть, это снова… - Язык не поворачивался сказать «сестра», не вышло и «копия». – Может, это очередное создание Вандрика пришло забрать тамакату.
— Ее нужно спрятать, - сказал Нотхильдис, и Марори лишь спустя пару секунд поняла, что спектр указывает на нее. – Нильфешни будет только под ногами путаться, а с этой одноглазой дрянью еще и устроит нам всем адский ад. Не хочу быть рядом, когда ее нутро снова вылезет наружу. Боюсь, лимит моего терпения уже исчерпан.
Марори сделала вид, что не услышала ни слова. Какой смысл обижаться на то, что один эльх не боится вслух сказать все то, что думают остальные.
— Я отведу ее в Печатный зал, - сказал эрэлим.
— Там должно быть безопасно, - кивнул спектр. – Кишки проклятых, Ти’аль, выглядишь просто шикарно!
Марроу развернулся обратно к лаборатории, поманил ее за собой и прибавил шаг. Марори едва поспевала за ним. Хотелось кричать, что она ни за что на свете больше не хочет снова оказаться в этом треклятом здании, но она приказала себе с этого момента и до самого конца, каким бы скорым он ни был, не давать слабину. Возможно, она просто нашпигованная всякими опасными штуками болванка с часовым механизмом, который уже не остановить, но прежде всего она – дра’морка, Потрошительница. А Потрошители стоят в первых рядах на передовой и плюют врагам в лицо. Даже если знают, что этот плевок будет последним в жизни.