Черный Ангел
Шрифт:
— Бог мой, — воскликнул я. — Что с ним такое?
— Он отказался есть, — объяснил Эпштейн. — Мы пробовали силой кормить его, но это было слишком сложно. В конечном счете, мы пришли к выводу, что он так пытается убить себя, и приготовились к его смерти. Только он не умер. Он просто становится немного слабее каждую неделю. Иногда он пьет воду, но ничего больше. По большей части он спит.
— И как долго это продолжается?
— Уже много месяцев.
Человек на кровати зашевелился, затем повернулся, чтобы видеть нас.
Кожа так обтянула лицо, что
Киттим.
Он всплыл в Южной Каролине в качестве подручного расиста Роджера Боуэна и связующего звена между проповедником Фолкнером и людьми, которые освободили бы того, если бы сумели. Но Боуэн недооценил своего прислужника и не сумел понять истинное соотношение сил между ними и установить равновесие в их отношениях. Киттим оказался старше и много испорченнее, чем тот мог себе вообразить, и Боуэн оказался марионеткой в руках Киттима. Имя намекало на его характер, так как киттимом, как считают, называлось войско темных ангелов, которые вели войну против людей и Бога. То, что обитало внутри этого киттима, было древним, как мир, и враждебным этому миру.
Киттим дотянулся до пластмассового мерного стаканчика и отпил из него, проливая жидкость на подушку и простыни. Он начал медленно приподниматься, пока ему не удалось сесть на краю кровати. Он оставался в этом положении какое-то время, словно накапливая силы, в которых нуждался, затем встал. Он слегка покачнулся, и казалось, он вот-вот упадет. Но, еле волоча ноги, он все же сумел передвинуться через всю камеру до проволочной сетки.
Его костистые пальцы протянулись вперед и ухватились за проволоку, затем он прижался лицом к сетке. Он был настолько худым, что в какой-то момент мне почти померещилось, что он мог бы попытаться просунуть голову в ячейку между проволоками. Его взгляд задержался сначала на Луисе, затем переполз на меня.
— Пришли позлорадствовать? — спросил он. Его голос был очень тих, но в нем ни намеком не отразился медленный распад его тела.
— Ты выглядишь не слишком хорошо, — сказал Луис. — Но, надо заметить, ты никогда не выглядел хорошо.
— Вижу, вы все еще повсюду таскаете за собой свою обезьяну, мистер Паркер. Может, вам стоило бы обучить ее ходить у вас за спиной и держать над вами зонтик.
— А вы все такой же старый шутник. Послушайте, так вы никогда ни с кем не подружитесь. Именно поэтому вас и держат здесь, подальше от остальных детишек.
— Для меня большой сюрприз увидеть вас живым. Сюрприз приятный.
— Приятный? Но вам-то какое удовольствие от этого?
— Я надеялся, — сказал Киттим, — что вы сможете убить меня.
— Почему? — И тут я догадался. — Значит, и вы можете... блуждать?
Голова Киттима слегка наклонилась, и он посмотрел на меня с новым интересом. Стоявший подле меня Эпштейн внимательно и настороженно наблюдал за нами обоими.
— Возможно, — ответил
— Немного. Я надеялся, вы поможете мне узнать больше.
— Я так не думаю. — Киттим сумел покачать головой.
— Тогда нам не о чем больше говорить. — Я пожал плечами. — Я-то думал, вы будете довольны небольшим поощрением. Здесь как-то одиноко и уныло. Хотя у вас по крайней мере есть телевизор, мы уйдем, и вы сможете смотреть свои истории.
Киттим отошел от сетки и снова сел на кровать.
— Я хочу покинуть это место.
— Этого не произойдет.
— Я хочу умереть.
— Тогда почему вы не пытаетесь убить себя?
— Они наблюдают за мной.
— Это не ответ на вопрос.
Киттим вытянул вперед руки, ладонями вверх. Он разглядывал свои запястья довольно долго, как если бы прикидывал, сумеет ли он вскрыть себе вены.
— Не думаю, что вы сможете убить себя, — сказал я. — Не думаю, что этот выбор вам предоставлен. Вы не можете закончить свое собственное существование даже временно. Не в это ли вы верите?
Киттим не отвечал.
— Я могу сообщить вам кое-что. — Я не отступал.
— Что именно?
— Я могу сообщить вам о статуе, сделанной из серебра, спрятанной в склепе. Я могу сообщить вам о близнецах-ангелах, один из которых исчез, другой его ищет. Разве вам не хочется услышать обо всем этом?
— Да, — прошептал Киттим, не поднимая головы. — Рассказывайте.
— Не за так, — я сказал. — Сначала скажите, кто такой Брайтуэлл?
— Брайтуэлл... — Киттим задумался на секунду, — не такой, как я. Он старше, осмотрительнее, терпеливее. Он хочет...
— Что он хочет?
— Мести.
— Кому?
— Каждому. Всем.
— Он сам по себе?
— Нет. Он служит высшей силе и власти. Та сила ищет свою другую половину. Вы знаете это.
— Где эта сила?
— Таится. Он забыл, как все было, но Брайтуэлл нашел его и пробудил в нем все упрятанное. Теперь, как все мы, он таится и ищет.
— И что случится, когда он найдет своего близнеца?
— Начнет охоту и станет убивать.
— А что получит Брайтуэлл в обмен на помощь ему?
— Силу, власть. Жертвы.
Киттим оторвал взгляд от пола и не мигая посмотрел на меня.
— И тебя.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю его. Он думает, ты такой же, как мы, но ты изменил нам. Только один отступился. Брайтуэлл верит, что он нашел того одного в тебе.
— А ты как считаешь?
— Мне неинтересно. Я только хочу, чтобы ты сам это выяснил.
Он поднял правую руку и вытянул пальцы, крутя их в воздухе, как будто бы медленно разрывая ногтями чью-то плоть и кровь.
— Теперь рассказывай. Что там со всем этим?
— Они называют себя «сторонниками». Некоторые — всего лишь честолюбцы, другие убеждены, что они значат много больше. Они ищут статую и подошли совсем близко к цели своих поисков. Они собирают фрагменты карты и скоро получат всю информацию, в которой нуждаются. Они даже приготовили место здесь, в Нью-Йорке, куда доставят статую.