Черный Ангел
Шрифт:
Наконец я стояла прямо перед домом Спинк. Красный кирпич, три этажа, куча окон… целая усадьба, а не дом! Я увидела аккуратно стриженые кусты, длившиеся вдоль низенького заборчика мне по колено. А вот и сама Мириам – выбегает из дома и бежит навстречу мне с тысячами извинений.
– Я просто была в саду и забыла телефон, глупая, – корила себя та. – Ну ведь мы договаривались! Какая я неответственная!
– Все хорошо, мне даже было интересно найти твой дом, – улыбнулась я.
– Да? Ну слава богу! Пошли в дом.
Я кивнула. Для изучения языков всегда приходиться много писать: новые правила, куча исключений,
На мое удивление дом Мириам оказался гораздо больше, чем можно было себе представить. Одиннадцать комнат: три гостиные, рабочая комната для родителей, родительская спальня, отдельная комната для гостей, тренажерный зал, бассейн и две комнаты для Мириам: одна для учебы, другая для друзей. А кухня, – куда мы сразу и зашли – это место, полное золотых приборов, расписных дорогих чайников и красивых белых тарелок с выпуклыми узорами по обойме. Мириам говорит, на кухне заниматься удобнее: здесь освещение лучше, к тому же, она поставит чай, и мы съедим что-нибудь вкусненькое.
– Родители все время возвращаются поздно, – откусила Мириам печенье и запила чаем. – Еще бы, когда ты врач, то ночная смена для тебя то же, что для рыбы вода.
– Они работают в больнице? – изумилась я.
– Папа и мама главврачи разных больниц. У Джулии, кстати, отец тоже врач.
Я искренне изумилась.
– Мекксфорд в помощи может не нуждаться!
Допив чай и наевшись торта и вкусного печенья, я откинулась и тяжко вздохнула – так есть нельзя! О своем сладком батончике я напрочь позабыла. Помогла Мириам с посудой, и вскоре мы приступили к испанскому. Для начала было бы неплохо повторить испанский алфавит. Английский я, к счастью, знаю, а вот с иноязычным обстояли некоторые проблемы. Забеспокоившись выглядеть страшно недалекой, я стала покусывать ногти, нервно поглядывая в учебник, куда подруга тыкала пальцем, комментируя и поясняя.
– Языки всегда легко учить с раннего детства, так что не переживай, если вдруг встанешь в ступор на ровном месте, хорошо? – спросила Мириам.
– Угу, – кивнула я.
– Повторим, – спокойно сложила она руки на столе, – из скольких букв состоит испанский алфавит?
– Из двадцати девяти!
– А седьмая из него?
– Эфэ! – тут же выпалила я и засомневалась, начала пересчитывать про себя, но Мириам удовлетворенно улыбнулась.
– Как сказать «сейчас»?
– «Ahora»!
– А «никогда»?
– «Nunca»!
– Ну, с элементарным проблем нет. А переведешь предложение: «Вчера ночью они встретились в баре»?
Я затормозила. Да, затормозила! Сложно учить незнакомый язык, честно.
– «Anoche se encontraron en el bar»? – сомнительно спросила я.
– Умница! – обрадовалась Мириам.
– Правильно?
– Абсолютно! Использовала прошедшее время, ничего не упустила. Но это легкое предложение, в школе будут сложные, и грамматику Дэвис все время подбирает болезненную.
– Обидно, – скисла я.
– Но всему свое время, через месяц нагоним школьную программу, не расстраивайся.
Когда Мириам
– Ты же не хочешь стать вторым Морти Тейлором! – засмеялась она.
Мы отзанимались два часа. Очень эффективный процесс, я считаю. Подруга уложила мой перемешанный и никчемный запас знаний по полочкам, и с ней я могу наслаждаться изучением языка.
Оказавшись на улице по окончании занятия, я обрадовалась вечерним сумеркам.
– Завтра по прогнозам снег, – обхватила себя Мириам, симулируя, будто замерзла.
Повеяло прохладой, и я жадно вдохнула ледяной воздух.
– Нейтрально чистый, – прошептала я.
После общения с Мириам мое хорошее настроение сразу примчало. Не знаю, насколько это прекрасно: наслаждаться той погодой, что тебя наградила природа, и не привередничать в выборе. Снег, дождь, все равно. Главное, от жизненного настроя зависит очень многое в любом человеке! Это мне продемонстрировала Мириам, поменяв взгляды относительно языка, который преподает дотошный зануда: теперь испанский для меня второй родной язык!
Сев в автобус, я наблюдала, как Мириам возвращается обратно к себе домой. На момент обернувшись, она помахала мне. Я помахала в ответ. Наверное, они с Джулией и впрямь стали для меня подругами.
Дома Нил готовил поздний ужин. Ради безопасности я метнулась к нему на кухню и пообещала, что все сделаю сама. Папа планировал сварить суп, так стараясь угодить – мне стало его жаль. Я предварительно вымыла руки и кинулась обратно к плите, заглянув, что там в кастрюле: просто кипяченая вода. Повезло мне! И ничего исправлять не нужно. Папа то пересолит, то забудем добавить что-нибудь важное. Ох, никак не хватает смелости сказать ему: «Пожалуйста, перестань пытаться готовить». Я достала из холодильника недавно купленные свежие овощи и мелко порезала их, полюбопытствовав, что отец хотел приготовить.
– Найди в кулинарной книге восемьдесят шестую страницу! – крикнул Нил из гостиной.
Мои глаза тут же пали на лежащую не на своем месте кулинарную книгу, подаренную когда-то мамой. Не ожидала, что у папы дотянуться руки до этой книжке. Знай он, кто мне ее подарил, ни за что в жизни не притронулся бы!
– «Овощной», да? – на всякий пожарный уточнила я: на странице рецепты двух супов.
– Точно, дорогая! – ответил он.
Овощи я порезала к месту, предугадав события.
На приготовление супа ушло около часа. Для меня это время прошло незаметно по той простой причине, что я летала по всей кухне. Я даже успела пожарить отбивные с вермишелью! Нилу тоже было чем занять себя: в гараже сломалась машина.
Вечером, когда солнце почти уступило луне, полноценный ужин был готов. Гордо накрывая на стол, я чувствовала себя настоящей домохозяйкой! Единственное, о чем я беспокоилась, это о супе. Пересолила или недосолила? Не поймешь! Я всегда любила несоленую еду, а Нил ярый приверженец того, что может быть страшно неполезно или вредно, но в меньшей степени. Налив суп в светло-голубые тарелки, я увидела, как Нил заходит домой и, замерев, пытается распознать запах.
– Отбивные? – спросил он.