«Черный археолог» из будущего. Дикое Поле
Шрифт:
Об ощущениях Аркадия при отходняке от болеутоляющего по прибытии в казацкий табор лучше и не вспоминать. С мукой суждено входить в мир человеку. Он, попавший в новый для себя мир, ее, муку, и получил.
Глава 2
О новый, дивный мир
Сослаблением действия Иванова зелья радость и веселье, переполнявшие попаданца, стали таять, как снег на жарком солнце. Зато ушедшая было боль стала стремительно отвоевывать временно утерянные позиции. Аркадию становилось все хуже и хуже. К его счастью,
Проходя по лагерю, он, несмотря на это, жадно оглядывался. Запорожцы были для него легендой. Правда, даже из учебников легко было уловить, что личностями в большинстве своем они были неоднозначными. «Лыцари степови», проще говоря, пиратское братство Северного Причерноморья. Забавно, но и негодяи Карибского моря звали себя джентльменами удачи. Что поделаешь, родственные души.
Выглядели запорожцы внушительно. Нет, не ростом: таких высоких, как Аркадий с Иваном, судя по первому впечатлению, было немного. Несколько казаков имели вид акселератов (странно, однако, акселерации еще нет, а некоторые спешат тянуться к небу). Большинство были от 165 до 170 сантиметров. Помимо привычных хохляцких физиономий бросался в глаз немалый процент рож с северорусской, азиатской, кавказской и балканской внешностью. В общем, очень похоже на современный мегаполис, в котором он сам родился и вырос.
«Похоже-то похоже, да и какое-то отличие есть. Не только в одежде. А уж вонища [11] от них… слов нет. Не в одежде и отсутствии женщин дело».
Аркадий жадно рассматривал все вокруг, позабыв на время и собственные болячки. Казаки вели обычную лагерную жизнь. Ели, спали, общались друг с другом в больших компаниях и один на один, дружно гоготали над чьими-то шутками, перемещались по лагерю в нужное им место…
«Странно даже, я всех внаглую рассматриваю, а на нас с Иваном никто внимания не обращает. Будто все в упор нас не видят, хотя спина аж чешется. Взглядами скоро там дырок насверлят. Значит, не хотят показать, что заинтересовались приездом колдуна с каким-то неведомым типом, то есть мной. А на трусов они точно не похожи. Очень уверенными в себе людьми смотрятся».
11
Уже потом Аркадий узнал, что запорожцы пропитывали свою одежду какой-то гадостью на рыбьем жиру, для защиты от насекомых.
У Аркадия возникло ощущение, что он попал в большую волчью стаю на привале. Все ее члены заняты своими делами, никто на пришельца не обращает внимания, но стоит чему-то случиться, от него в миг не останется ничего, кроме самых крупных костей скелета и обуви. Обгрызенных.
Подтверждением такого мрачного впечатления послужили два окровавленных и, сразу видно, до предела измученных человека, привязанных к задам двух стоящих рядом телег.
– Это кто?
Иван от вопроса скривился, будто уксуса вместо горилки хлебнул:
– Содомиты. Три дня назад их застали за стыдным делом, теперь вот таскаем за собой, казнить некому.
– А что с катом случилось?
– Каким катом? Среди лыцарей ката не может быть!
– Э-э-э… а кто же тогда их казнить будет? Или так и будете таскать за собой, пока не помрут?
Иван
Аркадия такая решительность в борьбе с неправильной ориентацией весьма впечатлила.
– Слушай, ты мне сегодня краткий курс о законах запорожцев прочитай, чтоб невзначай в неприятности не влипнуть.
Иван явно встревожился:
– Ты, что… тоже… этим грешишь?
Аркадий не сразу понял, что скрывается под словом «этим», очень уж устал и был озабочен, но когда сообразил, поспешил успокоить собеседника.
– Да нет! Содомией не грешу и отношусь к ней крайне отрицательно. Но у вас ведь не только за это казнят? Ты уж перечисли мне, пожалуйста, чего нельзя делать ни в коем случае. – Аркадий невольно оглянулся на несчастных. – Да и этих казаков, честно говоря, жалко. Там ведь, как я понимаю, не было насилия. Казнить за это, по-моему, перебор.
– Пе-ре-бор? Почему – перебор? Чего перебор?
Пришлось Аркадию объяснять карточный термин.
– Мне их и самому жалко, особенно старшего, Охрима Впрысядку. Хороший казак, не раз в походы ходил, нигде за спинами товарищей не прятался. И какой бес его соблазнил на это?…
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Э-эх! Ничего. Судьба. Считай, они уже мертвые, в аду обретаются. В другое время, может, мне Охрима удалось бы спасти, но не сейчас. Наказной атаман… чтоб ему!.. меня сильно не любит и моего друга в живых не оставит.
– А может, он за свои заслуги перед православием не в ад попадет?
– Содомиты все на адские муки обречены! – Ни мгновения не сомневаясь, ответил Иван. – Так в Библии записано.
Аркадий спорить не стал. Учился он еще в советской школе, рос в интеллигентной семье, о посмертной судьбе и ее зависимости от поступков человека его познания были крайне скромными. Выходец из XXI века к вопросу содомии (наверняка и многим другим) относился иначе, при всем его отвращении к типам наподобие Бори Моисеева. Приходилось смиряться с мыслью, что придется приспосабливаться к законам и нравам времени, в которое попал. Отчего сразу особенно сильно разболелись все благоприобретенные болячки.
Однако его надежды на снятие боли и спокойный отдых быстро развеялись, как дым. В шатре характерника – Аркадий отметил для себя, что развернули шатер люди, явно подчиненные Ивану, – тот быстро осмотрел раны товарища, признал их успешно заживающими, втер в ноги какой-то порошок. После медпроцедур характерник предложил, поужинав, заняться делом. Обсуждением с кузнецами предложений самого Аркадия по улучшению вооружения запорожцев. Кстати, двух своих джур Иван тут же услал в Запорожье (Сечь, естественно; город появился существенно позже), приказав следом третьему ехать к кому-то, Аркадий не расслышал имени, в какой-то там паланке (административная единица у запорожцев, наподобие области).
Протесты Аркадия, требования дать ему, усталому и больному, прийти в себя остались без последствий. Они натолкнулись на гранитную уверенность Ивана, что такие мелкие болячки и столь незначительное путешествие не повод для оттягивания важного дела. Аргумент, что ничего в походе кузнецы переделывать не смогут, на характерника тоже не подействовал.
– Сделать-то на ходу, конечно, не сделают. Зато успеют обдумать, как лучше сделать сразу по прибытии к донцам. Нам ведь там, по твоим словам, прямо сразу в бой идти.