«Черный археолог» из будущего. Дикое Поле
Шрифт:
Аркадий с немалым трудом раскрыл глаза и не увидел ничего ободряющего в окружающем мире. Чувствовал он себя ОЧЕНЬ плохо.
«Странное дело, жрать нечего, шаровары приходится штопать, чтоб голой жопой не светить, а нажираюсь второй день подряд до свинского состояния. Чертов Срачкороб, «посидим, посидим, поговорим»!.. Будто нельзя поговорить без самогона. Лучше б хлебушка принес. Чтоб ему!»
Конкретизировать пожелание Аркадий поленился. Не хотелось даже думать, не то что вставать. Но пришлось это сделать в связи с категорическим требованием мочевого
Потянувшись за кроссовками, обнаружил раскинувшегося невдалеке на полу виновника его мучений, Юхима. Знаменитый шкодник дрых как ни в чем не бывало. Его левые скулу и глаз украшали свежие синяки, поставленные кем-то из пострадавших от татарского табуна. Странно, что его живьем не закопали. По совокупности он давно не на одну казнь заработал, но, судя по всему, и сейчас выкрутится. Возле него валялась большая бутыль из мутного стекла, вид которой немедленно вызвал у Аркадия приступ тошноты.
«Чего, спрашивается, не остановиться бы нам вчера на одной бутылке? Особенно при скудности закуси? Эта сушеная, весьма заметно пованивающая рыба уже не только меня достала. Эх, жареной бы картошечки сюда… Мечты, мечты… Надо срочно посылать экспедицию в Европу, картошку туда уже завезли. Она будет важным подспорьем для питания. Немного навоюешь с пустым брюхом, а голодают здесь всерьез».
Когда Аркадий, облегчившийся и умывшийся, вернулся со двора, Иван и Юхим тоже уже поднялись. Не без злорадства он отметил, что и они чувствуют себя не лучшим образом. Если судить по их внешнему виду.
Высказанную Юхимом мысль о «поправке» Аркадий и Иван отвергли единодушно. У обоих было много дел, которые в похмельном состоянии лучше не делать. Да Юхим не очень-то и настаивал. Ему в последние дни, чтоб заслужить прощение за свои необдуманные поступки, пришлось много раз проставляться, денег и у него осталось совсем мало. Поэтому предложение заработать на производстве ракет он встретил с большим интересом.
Аркадий понимал, что для появления ракет на вооружении их надо элементарно произвести. Причем в большом количестве. О точности изготовления также забывать не стоит. Не дай бог, развернется какая, мало никому не покажется. Заниматься только этим ему самому было не с руки, хватало и других дел. Значит, надо было скооперироваться с кем-то, у кого были время и возможности. Юхим, уже соорудивший несколько переделанных ракет, вполне годился для такого дела.
Аркадий набросал ему на бересте контуры новой ракеты, старая казацкая с аэродинамикой не очень дружила. Подбросил идейку о приделке к ракете коротких медных трубок или пластин с прорезями, проходя сквозь которые, воздух издавал бы особо тонкие звуки. Разъяснив, что при определенной толщине они будут издавать звуки, неслышимые, но доводящие до усе… в общем, сильно пугающие любого. Подумав, придумали, где такие прорези размещать. Предупредил о необходимости соблюдать симметричность при этих работах, иначе ракета полетит хрен знает куда вместо нужного направления.
– Может и совсем развернуться, тогда самому в лучшем случае шаровары стирать придется. Оно тебе надо?
– Постираем, дело привычное, – не смутила подобная перспектива казака. Куда больше его заинтересовало сообщение о неслышимых
Пришлось попаданцу читать очередную лекцию, на сей раз о «тонких» и «толстых» звуках и несовершенстве человеческого слуха. Кстати вспомнилась история о контрабандистах и «собачьем» свистке. Юхима эта история заинтересовала почти так же, как перспектива улучшить материальное положение за счет производства оружия. Аркадий заподозрил, что в его бедовой головушке уже созрела какая-нибудь очередная каверза.
– Когда появится нужная реакция, проверить на ком-то другом, если и тому станет э-э-э… неуютно в шароварах, начать производство трубок или прорезей именно этого размера, добавляя на ракеты для маскировки камыш.
Срачкороб внимательно слушал.
– А здесь есть-то кому и где сделать эти самые трубки? – спохватился Аркадий.
– Сделаем. И медь найдем, и в трубки ее превратим. Не беспокойся.
Тут же прикинули втроем, из чего эти ракеты делать. Решили, что лучше всего подойдет тонкий медный лист. Легок, удобен в обработке. Железо подешевле, но с ним и работать труднее. Опять-таки припаять к меди разные приспособления для звучания легко.
Иван пообещал договориться с донцами о покупке у них пороха для ракет и закупке ими уже произведенных ракет. Начали прикидывать стоимость одной ракеты. Дорогим это оказалось удовольствием. Аркадий тут же объяснил Юхиму элементы мануфактурного производства, когда много самых неквалифицированных, следовательно, низкооплачиваемых работников делают сложную, дорогую вещь. При этом секрет производства ракет такие работники не смогут выведать, даже если захотят. Сборку-то будет производить сам Юхим. Заодно договорились (устно) о выплате Аркадию десятой части за каждую проданную Срачкоробом ракету. В будущем прибыль от этого предприятия должна была, по прикидкам Аркадия, стать весьма приличной и здорово облегчить ему жизнь.
Надежды на будущие доходы могут немного согреть, однако жить одними надеждами – сомнительное удовольствие. Пришлось идти к куреню на завтрак. Который несчастный попаданец с удовольствием отдал бы злейшему врагу, если бы имел возможность чем-то заменить.
После завтрака был уже традиционный консилиум.
«Впрочем, учитывая славу характерников, возможно, это собрание правильнее было бы называть шабашем? Хотя, с другой стороны, дьяволу характерники не поклонялись, их отношения с чертями, если верить легендам, были хм… сложными. И собрались они надо мной сугубо по медицинской части. Будем считать, консилиум».
Насколько Аркадий смог понять (не смейтесь, но разговаривая о его болячках при пациенте, характерники объяснялись на польском и латыни), его здоровье шло на поправку. Правда, нельзя сказать, что он это почувствовал. Боли он не ощущал, только хорошенько приняв на грудь. Зато потом… Да и пить ему в последние дни не хотелось, употреблял за компанию.
После консилиума он запрягся в работу. Пытался довести до ума и внедрить в жизнь свои нововведения. Ему оставалось завидовать самой черной завистью почти всем попаданцам, о которых он читал. Разве что за исключением героев Горелик и Ивакина. Новшества шли туго.