«Черный археолог» из будущего. Дикое Поле

Спесивцев Анатолий Федорович

Между тем жили, вооружались, развлекались, одевались запорожцы за свой счет. Что заработаешь (в смысле, награбишь), то и полопаешь. Несколько дней он жил за счет Ивана Васюринского, но из-за опытов Срачкороба даже финансовое положение самого наказного куренного стало катастрофическим. Только благодаря арабскому жеребцу и сабле в драгоценных ножнах (из добычи от турецкого посольства), проданных по плану Аркадия татарам, Иван смог расплатиться с казаками, потерявшими лошадей при первом испытании ракеты. После чего денег у него не осталось совсем. Хоть иди с протянутой рукой, проси подаяния. Или помощи у какого-нибудь атамана. Но жить за чей-то конкретно счет Аркадий

не хотел категорически. Ну не совмещалось это в его голове с понятием «мужчина». Он с удовольствием бы согласился жить за счет войска, запорожского или донского. Вероятно, это вполне можно было устроить, при знакомствах с таким количеством старшин. Однако даже от мысли попросить принять его на содержание Аркадию становилось плохо. Если стесняешься просить, не ленись заработать или награбить, что, учитывая среду обитания, означало одно и то же.

Аркадий еще раз пересчитал свое достояние. Четыре лошади, три с седлами, одна с вьюками. Добыча от первых встреч с татарами. Лошади неплохие, но все же желательно было бы приобрести и коня помощнее. Выносливость выносливостью, но таскать оболтуса под 100 кэгэ, да еще с оружием, им было тяжеловато.

«Эх, достать бы жеребца наподобие Иванова Черта… тоже вороного, умного. Н-да… мечтать, конечно, не запретишь, но толку от этого… мало. Разве что перед обедом, для усиления слюновыделения».

Тюк с вещами убитых татар.

«Спасибо Ивану, не побрезговал снять. Только, к сожалению, никто из них и до метра восьмидесяти не дорос, я в них как клоун смотреться буду. Не по чину чародею в таком ходить. А запасные шаровары нужны в край. Усрешься от новой выходки Срачкороба, сменить ведь не на что. Удивительно, как его не повесили при таком характере? Впрочем, его характер – его проблемы. У меня своих хватает. И жупан приличный нужен, в рубахе, без верхней одежды, здесь ходить не принято. Причем хочешь не хочешь, а шить надо на заказ, из дорогого сукна. Встречают-то по одежке. А еще и кафтан позарез нужен. Полушубок уже явно одежка не по сезону. Так что к татарскому тряпью, хотя там тряпок, собственно, не так уж много, придется добавлять еще что-то».

Аркадий полез чесать затылок. Добавлять было нечего. Пришедшую в голову мысль покопаться в курганах отмел как вражескую диверсию. Докопался уже.

«Да уж, дальнейшие эксперименты в этом направлении были бы признаком полного улета крыши. Типа «ураганом снесло».

Так и не придумав ничего содержательного, пошел к Ивану, посоветоваться. У того, когда он услышал, о чем заговорил Аркадий, мужественное лицо, как написали бы писатели-романтики (читай: зверская, откровенно бандитская рожа), скривилось, будто он нечаянно раскусил лимон:

– Не бери меня за здесь (с кем поведешься, от того наберешься). Ума не приложу, где бы денег взять. Из-за тебя же походы за зипунами откладываются. А когда еще мы Азов возьмем? Хоть иди по миру, подаяние просить.

– Плохо будут подавать. Разве что будешь просить по ночам, в безлюдном месте, тогда да, успех гарантирован.

– Говоришь, по ночам в безлюдном месте… – Иван подчеркнуто задумался, будто всерьез собирался это делать. – Так если ж в безлюдном месте, тогда у кого ж просить?

– У того, кто туда сдуру ночью сунется. Если же серьезно, то почему походы за зипунами отменяются? Думается, не у одних нас с тобой в кошельках вместо денег воздух.

– Ох, не только у нас с тобой. Плохая для казаков зима была. Да все войско Донское к осаде Азова готовится.

Какие уж тут походы за зипунами?

– Иван, на галерах, которые в Азов идут, добычу взять можно?

– Конечно. Они же в Азов воинские припасы везут, деньги на выплату жалованья, товары разные для торговли.

– Так о какой же отмене морских походов можно говорить?! Пошли к Татарину (Татаринову М.И.), будем объяснять ему необходимость полной блокады объекта осады с моря. Хотя он и сам это знает не хуже нас.

Грозный атаман был дома и приходу гостей откровенно обрадовался. Судя по всему, его супруга, уподобившись папе Карло, снимала с мужа стружку, желая сделать из него человека. Он этому, как мог, сопротивлялся, даже вспотел немного и покраснел, будто тягал тяжести. Процесс превращения в настоящего человека обычно бывает весьма неприятным для объекта обработки. Но, видимо, чувствуя себя в чем-то виноватым, славный воин потерпел в словесной схватке с женой сокрушительное поражение. Ну а сделать милого виноватым в собственных глазах умеет любая женщина.

Появление гостей вынудило Анну Тимофеевну Татаринову отложить завершение «столярных работ», занявшись их приемом. Взгляд, брошенный при этом на знаменитого атамана, обещал ему продолжение воспитательного процесса. Его будущий покоритель Азова встретил своим, невинным, как у младенца. Болезненная обработка закончилась, вот и слава Богу. Избежать же ее возобновления можно. Например, сбежав на войну. Уж на пули янычар и стрелы татар у казака всегда аргументы найдутся.

После приветствий и ознакомления о здоровье заговорили, пока Анна Тимофеевна собирала с помощницами на стол, о необходимости морской блокады Азова.

Действительно, Татаринов и сам, без напоминаний осознавал необходимость подобного хода. Собирался отправить в море стругов тридцать непосредственно перед осадой вражеской крепости. Во время осады, учитывая величину гарнизона Азова, отправлять в море много казаков было рискованно. И так казачье войско не имело существенного численного преимущества над противником. Впрочем, положение, по сравнению с реалом, должно было скоро измениться. Присутствовавшие на историческом заседании старшины клятвенно заверили, что в течение месяца на помощь донцам подтянутся несколько сот терцев и несколько тысяч запорожцев. Расширившиеся планы требовали увеличения войска.

– Так может, сразу и пойдем, посмотрим, сколько стругов готово к походу? – вскочил атаман с лавки.

– Михаил Иванович, негоже гостей из дому выпроваживать, не покормив их. Чай, мы русские люди, не басурмане. [23]

Сделанное тихим голосом, вежливое по форме замечание супруги атамана, было вскочившего на ноги, сшибло обратно на лавку понадежнее вражеской пули.

Напряженность, возникшая между супругами, на общении во время обеда сказалась мало. Вполне можно сказать, что обед прошел в теплой, дружественной обстановке. Выставленная хозяйкой бутыль очень хорошего красного вина несколько смягчила атмосферу беседы. Уходить, пока мужчины обговаривают свои, мужские дела, жена Татаринова не стала. Наоборот, приняла в обсуждении живейшее участие, выявив недюжинный ум и знание хозяйственных, но влияющих на организацию походов дел.

23

Здесь надо отметить, что гостей мусульмане встречали с не меньшим гостеприимством, чем казаки. Просто для казачки они были врагами, а значит, носителями всех и всяческих пороков.