Черный археолог
Шрифт:
– Но тут вы просчитались. Он проявил не присущую ему обычно решительность и смекалку.
– Спасибо, патрон.
– Не за что. Продолжай, Юми.
– Нечего продолжать. Мы провалили задание на Геркулесе, и Хидео не понравилось, что мы действуем неэффективно. В его понимании, конечно. И он взял дядю. Дальше вы все знаете.
– Хорошо, девочка. Считай, что наша договоренность действует. Поживешь взаперти, потом мы тебя высадим на первой же планете Федерации.
– Спасибо, Пьер. – И всхлипнула, снова превратившись в жалкое подобие себя самой. – Как
Да, трагедия, особенно для восточного человека. Клановость, без нее никуда. И никак. Ч-черт, а ведь ей еще про Гюнтера не сказали!
– Пьер, а что будет с… Гюнтером?
Ну вот, сглазил.
– Крепись, моя девочка. – Против ожидания, Пьер не отвел взгляд, видимо, посчитал, что лучше горькая правда. – Он застрелился. От стыда.
И только теперь Юми проняло по-настоящему – до слез и истерики.
Глава 6
Где-то в открытом космосе, борт фрегата «Великолепный»,
10 марта 2542 года, вечер
– Жаль, – вздохнул Пьер, когда за доком Шульцем, сопровождающим безучастную ко всему Юми, закрылась дверь. – Не ожидал я такого, увы.
– Всем сейчас тяжело, Петр Михайлович, – подала голос доселе молчавшая Галя. Уставший от переживаний Петрович перебрался к ней на коленки и сибаритствовал, подставив холку под ласковую девичью ладонь. – И горько. Но… они сами сделали свой выбор. И им… то есть ей, конечно… еще тяжелее. Я, кажется, понимаю Гюнтера. Почему он… поступил так, как поступил. Да и Юми… не знаю, что хуже.
Это точно. Док Шульц, так и не сумевший привести бывшую админшу-анимешку во вменяемое состояние, вколол ей лошадиную дозу успокоительного, и только после этого получилось ее хоть как-то утихомирить. Вернее, она вообще перестала реагировать на внешние раздражители – то ли химия так подействовала, то ли стресс в такой форме проявился. В любом случае психологическое состояние Юми было весьма далеким от идеального. Прав медик – нужно посмотреть, как она себя поведет, когда действие препарата закончится, и только тогда можно будет делать какие-то выводы. Но надежды мало. Получается, что без потерь с Находки нам все-таки не удалось вырваться – минус два весьма полезных члена экипажа достаточно плачевный результат, особенно с учетом дефицита личного состава.
– Что дальше, Пьер? – нарушил очередную паузу теперь уже Денисов. – Мы хоть где сейчас?
– Пока не знаю, центральный вычислитель продолжает расчет координат, – отозвался тот. – Но прыгали мы не наугад, я ввел полученный от системы контроля курс. Так что в любом случае мы сейчас неподалеку от цели. Еще два, максимум три прыжка, и можно будет переходить в гипер.
– Ага, еще пару недель то есть.
– Я очень на это надеюсь, Олег. Вы можете мне не верить, но я чертовски устал за последнее время. И держусь, можно сказать, только на морально-волевых. Просто потому, что отступать поздно.
– Всем нам нелегко, Галя права, – вступил
– Не уверен, что у меня есть такая возможность.
– Да бросьте. Что нам в данный конкретный момент угрожает? Ни-че-го, если смотреть правде в глаза. Передайте командование Жан-Жаку и расслабьтесь. Готов составить компанию.
– Пожалуй, вы правы, Александр, – задумчиво побарабанил пальцами по столешнице Виньерон. – Но от компании, уж не взыщите, откажусь. Слишком это интимный процесс.
– Как знаете. Тогда не будем больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Да, ребят?..
– Уговорил, Саныч. Мы в деле.
– Паша?
– Патрон, вы уверены?..
– Иди-иди, за меня не переживай, – отмахнулся тот. – Тебе-то уж точно не повредит. Короче, так. Всем двое суток отдыха. Кого увижу на рабочем месте раньше – пеняйте на себя. Свободны.
Где-то в открытом космосе, борт фрегата «Великолепный»,
11 марта 2542 года, день
Сознание возвращалось медленно и тяжело, но я все же вырвался из объятий сна и робко приоткрыл правый глаз. Голова отозвалась волной боли, не оставив ни малейшего сомнения в диагнозе – похмелье обыкновенное. Н-да, давненько я так не набирался, все как-то повода не было. Опять же не стоит забывать о благоприобретенных способностях организма сопротивляться опьянению. А тут дорвался до бесплатного. Привык, что не кроет меня, но вот как-то само собой получилось. Или это друзьям-приятелям спасибо? Ч-черт, не помню ничего. Последнее, что задержалось в памяти, – тост-присказка Тарасова:
– Видит бог, не пьянства окаянного ради, а лечения для! Погнали.
Мы и погнали. Потом еще и еще. И догнались до полной отключки. Или это только я? И вообще, где я? Так, осторожненько, полегоньку… вроде моя собственная спальня. Судя по тактильным ощущениям, я одет. И даже обут. И кровать не разобрана. И… а это еще кто?!
– Паша, чего ты меня за всякое лапаешь?! Женька, что ли, приснилась?..
Понятно. Бравый майор до своей каюты не добрался, заночевал у меня. Кто еще нам компанию составил? Олег с Галей вроде бы тоже в сеансе алкотерапии участвовали. Ушли? Нет?
– Мур-мя-а-а-у! Мр-р-р-р…
– Петрович, мля! Брысь!
Ага, значит, не ушли. Котяра без хозяев у нас бы не остался, однозначно. Чего же он так топает-то! Вот зачем его майор шуганул?
– М-ма-а-ать!.. Олег, ты как его терпишь?.. Ох! Тьфу! – Я оттолкнул слюнявую морду, ткнувшуюся мне прямо в губы твердым носом, и тут же схватился за раскалывающуюся от боли голову. – Петрович, я тебя ненавижу.
– Это ты зря! – донесся до моего слуха весьма бодрый голос Денисова. Что характерно, сквозь шум льющейся воды. – Он тебе принес кое-что, а ты, не разобравшись, сразу в морду. Ладно Саныч, он по жизни неотесанный чурбан, но ты-то! Интеллигентный человек, дипломат!