Черный археолог
Шрифт:
– Петрович, я серьезно! Сейчас искупнусь и баиньки. Хочешь, у меня оставайся. Могу на кухне кальмара копченого заказать.
– Мя-а-а-у! – не поддался на уговоры блохастый шантажист.
– А, хрен с тобой! – сдался я.
Сунул ноги в тапки на резиновом ходу и поплелся, позевывая и почесывая грудь, за обрадованным котярой. Тот рванул в глубь моей каюты, к потайной лесенке, что соединяла ее с рабочим кабинетом. Впрочем, дверь запереть я не забыл – чисто на автомате. Выбравшись из логова координатора по работе с пассажирами, мы неспешно побрели по коридору. Петрович по-прежнему шифровался, оставаясь все
Конечным пунктом нашей ночной прогулки оказался старый добрый «единоборческий» сектор спортзала, с которым у меня было связано довольно много воспоминаний – в основном не очень приятных. Вот и сейчас, разглядев сидящую на сложенных в кучу матах фигуру, я невольно испытал дежавю. Олег начинает повторяться? Занятно… и чего это ему снова приспичило?
Против ожидания, Петрович замешкался на пороге, и продолжить путь мне пришлось в одиночку. Обернувшись буквально через пару шагов, провожатого я не обнаружил – кот благополучно растворился в тени. Очередная странность – обычно Петрович партнеру сначала докладывается и только потом исчезает. А, фиг с ним. Дежурное освещение позволяло лишь не натыкаться на препятствия, и я осторожно шагнул в глубь помещения, ориентируясь на знакомый силуэт.
– Олег?..
– Не угадал.
Н-да, позор на мои седины. Впрочем, немудрено – силуэт-то знакомый, ага. Просто сразу не сообразил, чей конкретно. Плюс кот.
– И чего тебе не спится? – хмыкнул я, плюхнувшись на маты рядом с полуночным собеседником. – Совесть нечистая не дает? А, Саныч?
– Не вали с больной головы на здоровую, – буркнул тот, и я по мельчайшим оттенкам голоса понял, что он едва сдерживается. – Есть мнение, и не только мое, что в последнее время ты что-то мутишь, Паша. Объясниться не хочешь?
– А надо?
– А сам-то как думаешь?
Ну да, это же Тарасов. С ним в такой словесный пинг-понг часами играть можно. Ладно, не будем нагнетать обстановку. Тем более наверняка где-то рядом еще и Денисов обретается. Петровича, кстати, тоже со счетов сбрасывать было бы опрометчиво. Внимание, вопрос: за какой такой надобностью комиссия по встрече? Да еще в таком составе? Хотя смешно, ага. Как будто на дискотеке на «пошли выйдем» позвали.
– У нас проблемы?
Каюсь, не стерпел.
– Вы хотите поговорить об этом? Доктор Тарасов к вашим услугам. – Майор дернул головой, указывая на маты. – Кушетки, правда, нет, но и так сойдет.
– Надеюсь, анестезия предусмотрена?
– А как же. Тяжелый тупой предмет всегда при мне.
– Блин, Саныч, задрал уже! – сдался я. – Это тебе приспичило ночью побазарить, вот и давай предъявляй конкретно!
– Конкретно, говоришь?.. Давай конкретно. Ты зачем камеры в каюте у Пьера вырубил?
Чисто технически, конечно, не я – Попрыгунчик. Я его по «аське» озадачил. Но майор прав – инициатива именно от меня исходила.
– Боюсь, вам не понять, господин майор, – помотал я головой. Без всякой задней мысли, ага.
– А я попытаюсь. Ну?
– Не хотел, чтобы кто-то еще его в таком состоянии
– В каком «таком»?
– Беззащитном.
– Тьфу ты! – не сдержался Тарасов. – Психолог хренов.
– Ксено.
– Без разницы. Пожалел, значит, патрона? Какие мы чувствительные и деликатные! А с каких это пор, спрашивается?
– С недавних, – пожал я плечами.
А чего, собственно, обсуждать? Ну пожалел. Дальше что?
– Сдается мне, нужно Петровича за вилкой послать, – задумчиво хмыкнул майор. – Лапшу с ушей снимать. Пошто лукавим, а, Паш?!
– Я серьезно.
– То есть вот так вот. Скрыл важную информацию от союзника исключительно из гуманизма?
Я молча кивнул.
– А может, и не от союзника вовсе?
Все, приплыли. Теперь еще и этот паранойей заразился. Хотя… вспомнилась мне тут его любимая присказка. Получается, это он всего лишь перестраховывается? Нет, по голосу слышно, что такая ситуация его сильно напрягает. Да что тут, в конце концов, происходит?! Все как с цепи посрывались! Стресс, что ли?
– Тарасов, я тебя умоляю.
– Не катит. Я тебя серьезно спрашиваю. Ты подумал над моими словами? Утро, рубка. Вспоминай.
– Подумал, – вздохнул я.
– И что же решил? Учти, кое-какие факты говорят явно не в твою пользу.
– Соглашение в силе. Коней на переправе не меняю.
– Хорошо, тогда возвращаемся к нашим баранам. Зачем вырубил камеры? И о чем с Пьером секретничал?
– Да не секретничал я. Жалко мне его стало. Не дело это, когда человек, можно сказать, душу раскрыл, а за ним наблюдают. Без его ведома, что характерно.
– Допустим. А расширенный доступ у меня почему забрал?
– Приказ капитана. Тарасов, не смеши мои тапочки – ты что, и впрямь думал, что тебе оставят такие права? Я вообще удивлен, как Пьер тебе их дать решился. Ты, на минуточку, засланный казачок, вынашивающий откровенно враждебные планы. С точки зрения капитана, я имею в виду.
– Он смелый.
– А может, глупый?
– Вроде тебя? Ну уж нет. Просто он прекрасно понимает, что нам по пути. Пока.
– Вот именно, пока. А потом?
– Что – потом?
– Что будет с Пьером? Потом?
– Ты же все слышал.
Это точно. Когда два этих змея заключали сделку, я присутствовал. Не сказать, что чисто для мебели, но и мнением моим никто особо не интересовался. Мне по званию и должности не положено собственное мнение иметь. Было. Но сейчас, как я понимаю, ситуация несколько, э-э-э, иная. Я теперь, получается, ключевая ячейка управляющего кластера. Так что игнорировать меня у высоких договаривающихся сторон не получится. Фигу с маслом, если быть совсем уж точным. А то развели тут тайны мадридского двора. Группировки, коалиции, кружки по интересам. Задрали. Хотя, если разобраться, группа как таковая только одна – Тарасов, Егерь и его подружка. Виньерон один как перст. И это мне особенно не нравилось. С другой стороны, и поддержать патрона я не могу. Его настрой меня еще больше напрягает. Еще вчера я, вполне возможно, все-таки присоединился бы к майору с компанией. Но… всегда есть пресловутое «но»! Не могу. Просто не могу. После сегодняшнего разговора Пьер открылся с другой стороны. Какой? Да не знаю! Романтической, что ли?.. Нет, нельзя совсем лишать его шансов.