Черный Беркут
Шрифт:
Само собой, Оля знала, что со мной все в порядке, но поделиться этими разведданными с Уфимцевой не могла. А та весь день провела, как на иголках, поэтому при виде моего убитого лица «выстрелила» собой навстречу, обняла и встревоженно спросила, что случилось. «Чуть замешкавшимся» супруге и «подруге семьи» тоже пришлось изображать страшное беспокойство. А мне — собираться с мыслями и успокаивать:
— Все в порядке. Я просто дико устал.
— Ага, так мне мелкая и поверила:
—
Рассказывать, то есть, говорить, не было никаких сил. И я использовал альтернативный способ — снял с плеча кожаную сумку и вручил этой непоседе. К сожалению, заглядывать внутрь Свете и в голову не пришло. Пришлось открывать и тыкать прелестным носиком сначала в документы, а затем в бархатный футляр.
Девчонка начала с последнего — аккуратно выложила на стол, открыла и аж задохнулась от восторга и всамделишной гордости:
— Ух-ты, орден «За заслуги перед Империей» четвертой степени!!!
— А почему не на груди? — возмутилась Иришка, а Оля, удовлетворенно улыбнувшись, принялась меня раздевать.
— Мотался к Ксении Станиславовне. Не хотел, чтобы она отвлекалась от темы очень серьезного разговора. Вот и снял. По дороге. И орден, и Крест.
— О-о-о, тебя пожаловали потомственным дворянством?! Уррра-а-а-а!!! — радостно заверещала Уфимцева, как только я замолк. — А за что, скажешь, или под Словом?
— Вам — разрешили… — вздохнул я. И раскололся. По самому минимуму: — От боевой группы того синдиката на самом деле отбился я. Я же раздобыл информацию, позволившую его прищучить. И придумал идею, позволившую руководству Императорского банка привлечь к себе приличное количество вкладчиков. Но тогда страшно заикался и толком ничего не помнил. Вот меня и убедили назначить героем другого, более харизматичного добытчика.
— Вот с-суки, а?
— Почему сразу суки? Мне выплатили приличную сумму, позволившую встать на ноги…
— А ублюдочному Лешеньке Перепелицыну пожаловали потомственное дворянство и помогли стать кумиром большей части молодежи Империи!!! — гневно прошипела девчонка.
— Меня все устраивало, Свет! — прижав ее к себе, мягко сказал я и ласково провел ладонью по напряженной спинке. — Скажу больше: если бы этот урод не оскорбил вас, то я просто вызвал бы его на дуэль и покалечил, не сказав ни слова о его мнимом героизме.
Уфимцева куснула себя за губу и тряхнула волосами:
— Вероятнее всего, мне не хватает какой-то информации для анализа этой ситуации, поэтому спорить не буду.
— И правильно! — мягко улыбнулся я, позволил супруге стянуть с меня рубашку и продолжил: — Ибо справедливость все равно восторжествовала: Алексея призвали на военную службу и отправили куда-то на Крайний Север,
а у его родичей забрали столичное поместье и отправили в родовое. Вроде как, до кучи, запретив появляться в Новомосковске следующие двадцать лет.
— Миленько! — обрадовалась она, наткнулась взглядом на мою грудную мышцу и рванула, было, за моей домашней одеждой. Но опоздала — Иришка уже пригнала в гостиную андроида с шортами и футболкой. Поэтому мелкая задала пяток уточняющих вопросов, дождалась, пока я переоденусь, посадила на диван и рухнула с правой
Второй андроид, прибывший с кухни, приволок полулитровую кружку со свежевыжатым апельсиновым соком, и я на несколько секунд потерялся во вкусе напитка. А когда уговорил его весь, до последних капелек, вытер губы салфеткой, протянутой все тем же андроидом, Света задала вопрос совсем из другой оперы:
— Игна-а-ат, а ты, случайно, не в курсе, зачем моего батюшку вызвали во дворец?
— В курсе. Во время аудиенции у государя мне пришлось рассказать, где нас носило шестнадцать суток, и о наших планах по созданию артефактных ловушек для змей. Он заинтересовался. И решил поучаствовать…
— Зачем ему это? — нахмурилась девчонка.
Я вздохнул и снова заговорил:
— О том, что порядка семидесяти шести процентов поверхности Надежды и восемьдесят два процента этого континента покрыто Пятнами, а Империя граничит всего с семью процентами естественной границы условно «нашего», говорится в школьных учебниках, и вы не можете этого не знать. А теперь информация не для распространения: давление магофона в каждой отдельно взятой точке «нашего» Пятна медленно, но неуклонно увеличивается, из-за чего граница между «единичкой» и «нулевкой» смещается в нашу сторону. Но это, по сути, мелочи, ибо скорость смещения границы сравнительно невелика. Гораздо хуже другое: мы, люди, считаем, что магических рангов всего десять, соответственно, Князь — это потолок развития. А на самом деле это не так. Но до областей Пятна, в котором магофон выше так называемой «единички», еще не добирались даже исследовательские группы. Или, как вариант, добирались, но не возвращались обратно. А теперь несколько следствий. Следствие первое: Князей у нас раз, два и обчелся, а поголовье по-настоящему высокорангового зверья постоянно растет и выдавливает относительно более слабых животных в приграничные области. Следствие второе: эти «относительно более слабые» звери смещаются в том числе и в нашу сторону, благодаря чему за последние девять лет отвоевали практически все тренировочные заимки, расположенные под магофоном выше седьмого ранга.
Следствие третье: без медитаций в «шестерках» сотни, если не тысячи Бояр физически не могут прорваться даже во второй ранг и стать Богатырями, но каждый дворянский род свято хранит свои секреты, поэтому общую картину видят немногие…
— А какого ранга Император? — спросила Уфимцева.
— Правильный вопрос… — криво усмехнулся я и ответил: — И он, и его супруга, и цесаревич — «тройки», докачавшиеся до предела возможного, но не имеющие возможности прорваться в Богатыри.
— И им потребовалась заимка Вронских, верно? — поинтересовалась Оля. — Причем условно безопасная, ибо рисковать собой они не готовы.
Я утвердительно кивнул:
— Да, им действительно нужна эта заимка. Но они готовы договариваться. И с Ксенией Святославовной, и с ее братом, и с Валерием Константиновичем, и с нами. Вернее, уже начали: выкупили нашу идею с ловушками…
— Твою идею, Игнат! — уточнила мелкая.
Я отрицательно помотал головой:
— Солнце, мы — команда. Соответственно, все, что мы предлагаем кому-либо еще, по определению, наше.