Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки
Шрифт:
Из машины вылез шофер:
– В чем дело?
– Хозяйки нет дома. Придется вам подождать.
Издалека послышался голос Лидии:
– Слава!
Мужчины обернулись и увидели Полину и Лидию. Вскоре они подошли, и Лидия обратилась к Мартынову:
– Что-то случилось?
И тот ответил:
– Прошлой ночью застрелили Мишу Кустодиева!
Флешбэк № 1
Москва
Май 1874 года
Похоронная процессия с телом Петра Васильевича Ферапонтова была впечатляющей.
5
Украшение из перьев.
Процессия двигалась медленно. Московские жители прощались с уважаемым гражданином, чей безвременный уход рождал немалое сожаление. Но никто из этих людей не предполагал, какое потрясение пришлось пережить вдове Ферапонтова за час до его панихиды [6] .
Визит неизвестной дамы и в особенности ее поведение во время прощания с усопшим супругом возмутило Наину Кузьминичну. Она делала вид, что игнорирует столь явные признаки супружеской неверности, однако в душе ее бушевал ураган, который, впрочем, помог справиться с горем.
6
Молитва об упокоении.
Уже через неделю Наина Кузьминична была поглощена заботами о доме и домочадцах, стараясь не вспоминать о том унижении, которое пришлось испытать на похоронах. Но вспомнить пришлось…
В начале мая в полдень Наина Кузьминична Ферапонтова услышала звук колес и сдержанный окрик кучера за окном. Открылась и захлопнулась дверь экипажа. Из передней донесся звонок.
Спустя минуту в залу вошел лакей и, наклонив голову, сообщил:
– К вам с визитом дама.
– Кто? – спросила вдова.
– Госпожа Бунчак-Высоковская.
– Чего она хочет?
– Не сообщила.
– Сколько раз тебе велено: спрашивать и докладывать! – Не дожидаясь покаяния, Наина Кузьминична приказала слуге: – Проси.
Она подошла к камину, взяла коробку конфет и, выбрав помадную, засунула в рот. Услыхав за дверью шум женского платья, Наина Кузьминична встревоженно замерла. Когда в залу вошла красивая дама, она тотчас узнала в ней коварную незнакомку, оконфузившую ее у гроба супруга.
– Вы?! – с вызовом спросила вдова. – Что вам здесь нужно?
Пройдя быстрым шагом через всю залу, дама остановилась и склонилась в легком поклоне. В отличие от носившей траур хозяйки, на ней было атласное платье цвета лаванды, обшитое венецианским кружевом, бисером и тесьмой.
– Чем обязана? – холодно спросила Наина Кузьминична.
Дама опустила глаза:
– Видите ли… Ввиду сложившихся обстоятельств вынуждена открыть вам некоторые подробности из жизни вашего покойного мужа.
– Вы были его любовницей? – зловеще улыбнулась вдова.
– Мы с Петром Васильевичем состояли в тайной интимной связи. Вы не ошиблись.
– И вы осмелились явиться в мой дом?! – с негодованием воскликнула
– Не нужно так горячиться, сначала дослушайте… – Изящным движением дама расщелкнула витой фермуар [7] своей сумочки. – Исключительно потому, что нас с Петром Васильевичем связывали не только интимные отношения… – Она вынула миниатюрную пачку писем, перевязанную розовой лентой. – Ах, это не то! – Гостья виновато и чуть кокетливо взглянула на Ферапонтову. – Никогда бы не осмелилась показать вам такой образчик фривольностей [8] .
7
Застежка.
8
Непристойности.
– Его письма?
– Увы, это так.
– Они адресованы вам?
– Не скрою.
– Вы – развращенная, дурная женщина. – Наина Кузьминична шагнула вперед и протянула дрожащую руку: – Немедленно дайте сюда!
Дерзкая визитерша никак не отреагировала на этот приказ. Она спрятала письма в сумочку и вынула оттуда две деловые бумаги.
– Что это? – спросила Ферапонтова.
– Я упомянула, что нас с Петром Васильевичем связывали не только интимные отношения…
– Прекратите муссировать [9] эту мерзость!
9
Преувеличивать, раздувая значение.
– Но у меня имеется долговая претензия.
– Ко мне? Что за вздор!
– Прошу вас, взгляните… – Дама развернула обе бумаги и, не выпуская из рук, показала их Ферапонтовой.
Это были два векселя, выданные покойным Петром Васильевичем на разные сроки вдове титулярного советника Марии Ивановне Бунчак-Высоковской. Всего на сумму в сто пятьдесят тысяч рублей.
Наина Кузьминична сделала попытку взять векселя, но Бунчак-Высоковская отшатнулась.
Презрительная улыбка появилась на лице Ферапонтовой:
– Порочный образ жизни, избранный вами, отразился на ваших манерах.
Едкое замечание нисколько не расстроило нежданную визитершу. Сморщив носик, она деловито заметила:
– Вы можете взять бумаги только в присутствии присяжных поверенных.
– Тогда потрудитесь обозначить место и время.
– Хорошо, – подозрительно легко согласилась Бунчак-Высоковская. – Только уж тогда вы будете говорить не со мной.
– Почему же? – удивилась Наина Кузьминична.
– В случае проволочки я намерена продать векселя третьим лицам.
– Помилуйте… Тогда это щекотливое дело получит огласку.
– Меня это нисколько не беспокоит, – ответила дама. – Дело решенное.
– Вы не можете так поступить… – заволновалась вдова. – Вы и так сделали много плохого, нанесли мне моральную травму.
Бунчак-Высоковская повторно предъявила ей векселя, поднеся несколько ближе:
– Прошу ознакомиться. Узнаете руку вашего мужа?
Ферапонтова надела пенсне, висевшее до того на шнурке, и послушно приблизила лицо к документам. Внимательно прочитав, подтвердила: