Черный человек

Морган Ричард

Ровайо тряхнула головой:

– А тот факт, что этот hijo de puta [29] доставал людей из криокапсул и кромсал, что, никак не был зарегистрирован?

– Нет, – подтвердил Нортон устало. – Нет, никак.

– Без джинна невозможно узнать, что там происходит, – монотонно прогудела Севджи, отчасти скучая, отчасти пытаясь похоронить мрачную уверенность в том, что Ровайо догадывается об истинных мотивах КОЛИН. Любой руководитель полета знает, что возвращать корабль с половины пути невообразимо дорого. – Базовая система на то и называется базовой. Она сообщает, если что-то неисправно. Тут видимых неисправностей

не было, и коли уж, предположительно, все пассажиры находилась в криокапсулах, это означало – логически, – что никто из них не может пострадать. Способа узнать что-то еще у нас не было. И корабль шел верным курсом. В такой ситуации остается только ждать. Так уж устроена система космических перелетов.

29

Шлюхин сын (исп.).

Ровайо, не моргнув глазом, проигнорировала учительский тон последнего замечания.

– Да? А если корабль с вами не разговаривает, как он состыкуется с нанопричалом?

Нортон развел руками:

– Ответ тот же. Автоматически. Когда корабль на подлете, стыковочный комплекс перехватывает управление у систем пилотирования. У нас не было причин думать, что этого не произойдет.

– Сдается мне, – сказал Койл, – что тот, кто это сделал, знает ваши системы, как облупленные.

– Да, это так. – Он и нашу убогую сущность с этим вечным снижением стоимости тоже знает, подумала Севджи и отогнала эту мысль. Пора возвращаться в нужную колею: – Он знает наши системы, потому что изучил их и потому что весьма хитроумно просчитал, как в них проникнуть, а это означает, что у него высокий уровень разведывательной подготовки и есть опыт подпольной деятельности. И он поставил собственное выживание превыше всего остального, что подразумевает наивысший уровень устойчивости и интеллектуальной дисциплины. А еще этот же человек очень боялся, что его прибытие будет зафиксировано, и, чтобы такого не случилось, совершил все это.

И Севджи жестом обвела окружавшую их виртуальность. Тела и вещдоки, на которые она указывала, выпрыгивали вперед и увеличивались, потому что системы реагировали на движение ее руки. Шокирующие факты, маркированные кричащими цветами раны разнообразных типов, кадры съемки: жидкости для криокэппирования, разлитые по чистым полам, кровавые пятна по стенам и оскалы оголенных черепов.

Она глубоко вздохнула:

– А теперь кто-то, может быть, хочет сказать, чей портрет мы получаем?

Она не слишком обогнала их в своих выводах. Гнев в глазах Койла наконец погас, потушенный чем-то другим, и сменился пониманием. Ровайо совершенно притихла. Нортон – Севджи извернулась, чтобы встретиться с ним взглядом, – выглядел задумчивым. Но никто не сказал ни слова. Странно, но вызов приняла дама-интерфейс. Она расценила слова Севджи как вопрос.

– Характерные черты, которые вы описываете, – уверенно заявила изготовленная женщина, – соответствуют преступнику, который является одним из генетически измененных существ мужского пола, известных как модификация тринадцать.

Севджи кивнула ей, мол, спасибо:

– Да. Так оно и есть.

Они стояли, пока медленно осознавая происходящее.

– Здорово, – сказал наконец Койл, – мутант-преступник – это как раз то, чего нам не хватало.

Глава 6

Они выяснили, что контроллер цикла влажности на семнадцатой технологической линии вышел из строя где-то в пятницу ночью, а сигнальные системы опять не сработали. Суббота была туманной, поэтому сперва никто не заметил, что защитные экраны перешли в режим полной прозрачности. Но когда к середине дня калифорнийское солнце наконец прожгло себе

путь сквозь туман и озарило стекло, находившиеся под ним культуры получили зашкаливающее количество ультрафиолета. Сирены на пристани взвыли. Скотт и Рен, запаниковав, бросились к месту происшествия на ревущем «Зодиаке», но к тому времени, как они влезли в гидрокостюмы и плюхнулись в воду, почти весь урожай был потерян. Они немного походили вокруг на веслах, чтобы оценить ущерб, отключили систему и позвонили Ночере сообщить детали. Потом поплыли обратно к причалу в мрачном, хлюпающем молчании. Скотту незачем было произносить вслух то, что они оба и так знали. Семнадцатую низку прожарило до корней – а там находилось около четверти месячного урожая. Когда Улисс Вард вернется с проверки глубоководных шпалер и услышит о том, что произошло, он просто взбесится. А ведь это уже третий за лето случай.

– Вот что бывает, если покупать программное обеспечение в долбаном Техасе, – осклабился Ночера, забросив ноги на консоль, когда они со Скоттом дожидались некого приглашенного-в-последний-момент консультанта по оборудованию, который должен был найти и устранить неисправность. – Вард никогда ничему не научится. Хочешь качество ШТК, плати цены ШТК.

– Дело не в программном обеспечении, – сказал Скотт, главным образом потому, что был уверен в своей правоте, но, кроме того, он устал от постоянных выкрутасов Ночеры, – а в герметизации.

– Хрена с два, в софте. Вард купил его за три копейки у кучки иисуслендской деревенщины, которая, наверно, думала, что он берет видоизмененный углерод для барбекю на балкончик. Технологии этих красавцев хорошо если лет на пять отстают от того, что выпускают сейчас в долине.

– Все с софтом нормально, – огрызнулся Скотт. – Такая же хрень у нас и в мае случилась, еще до этого блядского обновления. – Он не добавил: «И до того как тебя наняли». Потом он услышал, что сказал, и покраснел от стыда. До того как начать тут работать, он никогда так не сквернословил.

– Ага. Такая же хрень случилась, потому что софт – из говна. – Ночера был в ударе и не собирался затыкаться. Он обвел жестом рубку. – Вард все обновления купил там же, где и саму систему. В «Му-му-технологии», Канзас. Свежачок прямо из коровьей жопы.

– Минуту назад ты говорил про Техас.

– Техас, Канзас… – пренебрежительно отмахнулся Ночера. – В конце концов, какая, хер, разница? Это все…

– Оставь его в покое, Эмиль. Все мы где-то родились.

Кармен Рен стояла в дверях кабины с незажженным косяком в уголке рта, руки в карманах комбинезона. Она ушла, как только вылезла из гидрокостюма, не сказав ни словечка. Скотт уже знал, что за ней не нужно ходить, когда она в таком настроении. Ну или хотя бы до тех пор, пока она не курнет немного.

Ночера многозначительно вздохнул:

– Слушай, Карм, это не то, что ты подумала. Я же не из-за того достаю Осборна, что он через ограду сиганул. Многие осудили бы, но не я. Я считаю, человек должен зарабатывать себе на жизнь, даже если для этого ему приходится копать проход под заборчиком и лезть туда башкой. Только не надо сидеть тут и рассказывать мне, что дешевое дерьмо, которое делают в Иисусленде, работает так же, как техника ШТК. Потому что, блин, это не так.

Рен устало улыбнулась Скотту.

– Не обращай на него внимания, – сказала она. – Когда Варда нет, Эмиль под кайфом прямо с утра. Одному дьяволу известно, сколько этого своего дерьма он уже втянул носом.

Ночера предостерегающе погрозил ей пальцем:

– У тебя своя химия, Карм. У меня – своя.

– Это? – Рем вынула изо рта косяк и подняла его над головой, выставив на всеобщее обозрение. – Это дешевый наркотик, Эмиль. Это не я буду выпрашивать деньги вперед за неделю до получки.

– Эй, да пошла ты на…