Черный человек

Морган Ричард

– Не считая самого Сандерсена.

– Ты понимаешь, о чем я. Ты хоть видел кадры самосуда? Нас в школе заставляли смотреть. – Севджи массировала виски кончиками пальцев. – Сука, я их до сих пор вижу, будто вчера.

– Плохие были времена.

– Да. – Она оттолкнула тарелку и уперлась локтями в стол, сложив руки аркой. – Слушай, Том, может, нам вообще нужно молчать. Во всяком случае, до поры до времени. Просто сказать журналистам, что во время крушения погибли все, включая этого парня. В конце концов, весьма правдоподобно. Блин, мы же сами не

понимаем, как ему удалось выжить.

– С одной стороны, если биоматериал даст нам фото для идентификации…

– Весьма сомнительно.

–.. тогда лучше будет обнародовать его, так мы вернее всего выйдем на этого мужика.

– Он может изменить лицо, Том. Любой салон на задворках Области Залива сделает это за пару сотен баксов. К тому времени, как мы дадим журналистам его фото, он сменит шкуру и уйдет в подполье. Тут может сработать только генетический след.

– Если по генокоду он китаец, и это станет известно, ты столкнешься все с той же проблемой.

– Но тогда у нас будет код человека, которого мы ищем.

– А в истории с Чжаном искали конкретное лицо. Не вижу большой разницы. Черт, Севджи, – ни с того ни с сего Нортон вдруг стал пародировать Николсона, – ты же знаешь, все эти проклятые китайцы так похожи между собой.

Севджи принужденно улыбнулась:

– Вряд ли тут так. Мы же не в Иисусленде.

– Идиотов везде хватает, Сев. У Республики нет на них эксклюзивных прав. Возьми хоть Николсона, он родился и вырос в Нью-Йорке. Откуда бы в нем столько идиотизма?

– Не знаю. Может, от спутникового канала «Истинная вера»?

– Ал-ли-луйя! Во славу Божию, грядет Иисус, он уменьшит мои налоги!

Они еще немного поухмылялись, но не рассмеялись. В полумраке перед ними все еще висели тела из виртуальной реконструкции. Вскоре подошел официант и спросил, закончили ли они. Севджи кивнула, Нортон поинтересовался десертами. Официант собрал тарелки и удалился. До Севджи медленно доходило, что для своих лет этот парень выглядит слишком худым, а его речь странно отрывистая, будто ему больно говорить. Черты его лица казались северокитайскими, но кожа была темной. Осознание ударило под дых. Севджи вперилась в удаляющуюся фигуру.

– Думаешь, это один из тех, кем твой брат занимается? – спросила она.

– Гм, – Нортон проследил за ее взглядом. – О-о! Вряд ли. Я имею в виду, статистически. Джефф говорит, что за год через них проходит минимум пара тысяч черных беглецов из подпольных лабораторий. И в любом случае, он, по большей части, занимается управлением, старается свести концы с концами. Там у них от случая к случаю работает около сотни консультантов, а дел все равно по горло.

– «Гуманитарные ценности» ведь благотворительная организация, правильно?

– Да. Их финансируют Штаты Кольца, но не слишком щедро. – В голосе ее напарника внезапно зазвучало оживление. – И потом, знаешь, это тяжелая работа. Из тех, что выматывает. Некоторые истории брата о тех, кто выходит из этих подпольных лабораторий… Не думаю, что я смог бы работать в таких условиях.

И совсем не понимаю, как Джефф может. Это очень странно. Когда мы были моложе, всегда казалось, что это у меня призвание к восстановлению справедливости. А он был весь такой человек власти и влияния. А теперь, – Нортон сделал широкий жест рукой с бокалом, – как-то вышло, что он работает в благотворительности, а я кончил тем, что нанялся в КОЛИН.

– Люди меняются.

– Да.

– Может, это Меган.

Он внимательно посмотрел на Севджи:

– Что?

– Может, она изменила его. Ну, он изменился, встретив Меган.

Нортон крякнул. Подошел официант с картой десертов, но ничего не порекомендовал. Они остановились на генно-усовершенствованном кофе, которым, очевидно, славилось это место, и попросили счет. Севджи обнаружила, что опять смотрит на старую рекламу Марса.

– Знаешь, – сказала она медленно, потому что они оба весь вечер избегали этой темы, – настоящий вопрос не в том, кто этот мужик. Настоящий вопрос в том, кто помог ему вернуться на Землю.

– Ах, это.

– Кто вырубил корабельного джинна? Если мужик был в криокапсуле, и она его разморозила, должна была сработать тревога. Еще до того, как он проснулся, а уж времени взломать систему у него тем более не должно было быть. А если его не криокэппировали, и он просто где-то прятался, н-джинн, для начала, не должен был разрешить запуск.

– Думаешь, Койл и Ровайо сообразили? Я старался не дать им до этого додуматься.

– О, да! «Такое случалось и раньше, нам просто не хотелось предавать этот факт гласности. Иногда они просто умирают». Хороший ответ.

Нортон усмехнулся:

– Сам по себе он верный, Сев.

– Ну да. За шестьдесят с гаком лет перелетов раз десять такое случалось. И если не ошибаюсь, ты говорил, что каждый раз дело было в аппаратном сбое.

– Думаешь, они клюнут?

– Что, на тайные изъяны в искусственном интеллекте н-джинна? – Севджи скорчила гримаску. – Не знаю, в этом что-то есть. Машины не заменят человека, прочее дерьмо в таком роде. Ну и всякому нравится быть посвященным в тайну. Намекни людям на возможность заговора, и если повезет, у них вообще мозг откажет на хрен. Тайная секта пожирателей младенцев, многовековые козни с целью поработить человечество. Черные вертолеты, летающие яйца. Говно такого типа всегда собирает полные залы. А критическое мышление вырубает на раз…

– А между тем…

– Между тем, – Севджи перегнулась через стол, и шутливое выражение исчезло с ее лица, – мы оба знаем, что на Марсе к этому приложили руку те, кто недурно разбирается в софте и электронике. Наш таинственный каннибал был криокэппирован вместе со всеми остальными, а значит, он пробрался на борт под чужой личиной и был запрограммирован на раннее пробуждение, которое…

Нортон покачал головой.

– Вот тут я не понимаю. Зачем такое раннее пробуждение, если потом приходится жрать других пассажиров, чтобы выжить? Почему было не разбудить его за пару недель до прибытия на Землю?