Черный дембель. Часть 1
Шрифт:
Варин старший сын толкнул маму в бок и прошептал:
— Бери, мама! Это трофей! Дядя Серёжа так сказал!
Варвара Сергеевна едва заметно улыбнулась и всё же взяла у меня ветку.
Я посмотрел на радостные лица мальчишек и сообщил:
— Для вас, пацаны, у меня тоже кое-что есть. Сегодня я вам принёс торт с шоколадом и с абрикосовым вареньем!
Домой я вернулся рано утром.
Застал там собиравшихся на работу родителей.
Мама встретила меня вопросом.
—
Я разглядел в её глазах тревогу.
— Ты с ума сошёл?! — сказал отец. — Павлова же с прицепом! Даже с двумя!
Он нахмурился.
Я улыбнулся; обнял правой рукой папу, а левой рукой прижал к себе маму.
— Спокойно, родители, — сказал я. — Без паники.
Сообщил:
— Не переживайте: на Варваре Сергеевне Павловой я не женюсь.
Мама выдохнула, спросила:
— Она тебе отказала?
— Это правда? — сказал отец. — Тебе?!
Он грозно сощурил глаза.
— Отказала, — подтвердил я.
Добавил:
— К тому же, у меня есть на примете другая невеста…
Родители ринулись в стороны от меня, высвободились из моих объятий.
— Кто она?! — хором воскликнули они.
— Сколько ей лет? — поинтересовался отец.
— Мы её знаем? — спросила мама.
Я пожал плечами и пообещал:
— Узнаете. Когда-нибудь. Обязательно вас с ней познакомлю. Но случится это точно не сегодня. Так что спокойно топайте на работу. И будьте уверены, родители: вечером вы увидите меня по-прежнему холостым.
Родители набросились на меня с расспросами. Но я сбежал от них — в буквальном смысле: отправился на пробежку. В прошлой жизни я примерно до сорока лет бегом не увлекался. Со спортом завязал по возвращении из армии. И вернулся к нему только после своего сорокового дня рождения, когда почувствовал: превращаюсь в старую развалину.
О днях своей молодости я теперь помнил не так хорошо, как о буднях семидесятилетнего мужчины. Согласно оставшимся в моей голове воспоминаниям я бегал каждое утро на протяжении прошлых тридцати лет. Регулярно посещал я и тренажерный зал, где не только таскал тяжести, но и по тридцать минут в день колотил боксёрскую грушу.
Штангу и гантели я в новой жизни заменил спортплощадкой: облюбовал там турник и брусья. Посещал её рано утром, пока не так сильно жарило солнце, и рядом с турниками не бродили зеваки. Ну а боксёрскую грушу я заменил обычным деревом… только не грушей, а яблоней: дерева с более толстым стволом я в родительском саду не нашёл.
Около яблони меня сегодня и обнаружили Кирилл и Артур.
Напуганные моими действиями птицы ещё в начале тренировки сбежали из сада. Уже четверть часа тишину в саду нарушали только звуки ударом. Поэтому я услышал, как около забора хрустнула ветка — смесился в сторону, бросил взгляд в сторону замерших на почтенном расстоянии от меня и от яблони парней. Молотил древесный ствол, следил за дыханием, с упорством перфекциониста
Парни молчали, почти не шевелились, наблюдали за избиением дерева. Прохоров, как обычно, сутулился.
Я крикнул брату, что скоро освобожусь.
Кир кивнул, с интересом посматривал на мелькание моих обёрнутых тканью кулаков.
Я видел, как парни сонно потирали глаза, зевали. Будто покинули кровати они не по своей воле. Я посматривал на них — решил, что проснулись Кирилл и Артур сегодня по сигналу будильника, а не потому что выспались. Бодрыми, как после утренней зарядки, Артур и Кир не выглядели. Поэтому я сделал вывод, что парни встали с утра пораньше именно для разговора со мной. Стук моих кулаков отпугивал птиц. Я монотонно подсчитывал удары по древесной коре.
Закончил упражнение — опустил руки, расслабил подуставшие мышцы.
И лишь теперь обменялся с парнями приветствиями. Снял с кулаков обмотки — парни уставились на мои покрасневшие костяшки.
— Не больно? — спросил Артур.
Я переспросил:
— Мне? Или дереву?
Прохоров хмыкнул, погладил пальцем свое жидкие чёрные усы.
— Серёга, тут такое дело… — сказал Кирилл. — В общем, мы спросить у тебя хотим. Насчёт тех девчонок, с которыми ты познакомил нас вчера.
Прохоров кашлянул.
— Ну, чтобы между тобой и нами не возникло недопонимание… — сказал Кир.
— На счёт Лены Котовой и Наташи Тороповой, — уточнил Прохоров.
Мой брат кивнул.
— Ну, да, — сказал он. — На счёт них. В общем, мы в кино их пригласили. На дневной сеанс. В «Красный Октябрь»…
— На «Ивана Васильевича», — пояснил Артур.
Кир прервался на полуслове, бросил недовольный взгляд на приятеля.
— Ясно, — сказал я. — Молодцы. Сильный поступок. Они согласились?
Прохоров ухмыльнулся.
— Конечно, согласились…
— Артурчик пообещал, что после кино мы все вместе посидим в стекляшке, поедим мороженое и попробуем молочные коктейли, — сообщил Кир.
Он толкнул своего приятеля в плечо.
— А от меня вы чего хотите? — спросил я. — Совета? Или благословления?
Кирилл пожал плечами.
— Спросить у тебя хотели, — сказал он. — Серёга, ты не обидишься, если девчонки с нами в кино пойдут? А то вчера…
— Мы не хотим с тобой ссориться, — пояснил Артур. — Вдруг ты… ну… на одну из них глаз положил.
Я вскинул руки, ответил:
— Всё нормально, парни. Ведите тех девчонок хоть в кино, хоть в ресторан или музей. Мне малолетки неинтересны.
Добавил:
— Предпочитаю женщин своего возраста. Можно даже немного постарше. Так что не вижу никаких проблем.
Кир и Артур улыбнулись.
— Значит, никаких обид? — уточнил мой брат.
Я покачал головой, повесил на ветку яблони протёртые до дыр тряпки, что заменяли мне боксёрские перчатки.
— Никаких обид, малой, — сказал я. — На руку и сердце ваших комсомолок не претендую. И прочие части их тел мне тоже не нужны.