Черный дембель. Часть 1

Федин Андрей Анатольевич

— Это кто тут старик?! — поинтересовался он.

Крепыши ему не ответили — они выжидающе смотрели на меня.

Порыв ветра приподнял дорожную пыль и смешал её со спиртным запахом, который источали встретившие меня мужчины.

— Уже вернул, мужики, — сообщил я. — В коляску мотоцикла положил. В мотошлем. Ещё в тот день, когда ваш дядька ту бутылку по пьяни в чужом дворе обронил.

— Было такое, дядька Степан? — спросил левый крепыш.

— Вспоминай, Степан Кондратьевич, — посоветовал я. — Напряги

память…

* * *

Со Степаном Кондратьевичем и его племянниками мы сегодня расстались мирно.

Не в последнюю очередь из-за того, что мои руки были заняты тортом.

* * *

Вариным сыновьям «Муравейник» понравился.

Но ещё больше их восхитили карамельные бабочки. Я невольно порадовался, что одну из бабочек слопал мой брат Кирилл. Потому что бабочек стало четыре — мальчишки без проблем поделили их между собой ещё до того, как попробовали торт.

* * *

Варин старший сын, когда мы завершили вечернее чаепитие, спросил:

— Дядя Серёжа, а ты на гитаре умеешь играть?

Я заметил, как Варвара Сергеевна недовольно поджала губы.

Но проигнорировал её намёк.

— Умею.

— Ух, ты! — воскликнули мальчишки.

— А песни про солдат знаешь? — спросил младший.

Я кивнул.

— Конечно.

Парни улыбнулись, взглянули на Варвару Сергеевну.

Я заметил, как Варя вздохнула.

— Мама, а можно мы папину гитару достанем? — спросил старший.

— Пожалуйста, мама! — воскликнул младший.

— Дядя Серёжа нам на ней сыграет! Как папа!

Павлова дёрнула плечом.

— Ура! — хором воскликнули мальчишки.

Они наперегонки умчались в комнату.

Варвара Сергеевна сказала:

— Старую гитару сегодня нашли. На чердаке. Я и забыла про неё…

Варя отвела в сторону взгляд — всегда так делала, когда обманывала.

А я подумал: «Вот и моя гитара нашлась».

Глава 7

Шестиструнную гитару принёс младший из Павловых. Он протянул её мне, улыбнулся. Будто случайно мальчик задел мизинцем струну — та противно задребезжала. Дети улыбнулись.

Я приглушил струну. Заметил на ладах музыкального инструмента пыль. А ещё увидел на потёртом корпусе гитары сделанную синими чернилами надпись: «Серёжа + Варя = Любовь».

Варвара Сергеевна тоже на неё взглянула. И снова помрачнела. Именно благодаря этой надписи я и запомнил, что у Вариного покойного мужа было такое же имя, как и у меня — за пятьдесят лет этот факт не выветрился из моей памяти.

Не меньше четверти часа я настраивал гитару. Мальчишки с интересом наблюдали за моими действиями, облизывали карамельных бабочек. Следила за моими руками и Варя — задумчиво, невнимательно.

Идеального

звучания от инструмента я не добился. Но порадовался результату своей работы. Снова признал, что провалявшаяся несколько лет на пыльном чердаке гитара прекрасно сохранилась.

Я провёл пальцем по струнам — прислушался к их звучанию. Убедился, что гитара Павловых далеко не худшего качества. Даже подумал, что она ничем не уступала той, на которой музицировал сейчас Артур Прохоров.

— Дядя Серёжа, про солдат! — напомнили мальчишки.

Я встретился взглядом с глазами Варвары Сергеевны. Вдохнул аромат «Иоланты» (Варины сыновья давно уже выдали мне тайну: их мама пользовалась духами только перед моим приходом).

Вспомнил: в прошлый раз я исполнил для мальчишек песню «Отслужили мы три года». Но теперь… Я сыграл проигрыш — и лишь после этого сообразил, какую песню спою.

— Зачем ты это сделала, надела платье белое…

Варя вздрогнула. Она отвела от моего лица взгляд, посмотрела на тёмный прямоугольник окна, за которым уже вступила в свои права ночь. Мне почудилось, что она меня не слышала — мысленно была сейчас далеко от меня и от этой комнаты.

— … Что дома ждут, что дома пишут…

Варя не написала мне ни одного письма. Всё, что я узнавал о ней во время службы, мне сообщал Кирилл. А вот я отправлял Павловой письма едва ли не каждый месяц, часто вспоминал о ней… пока служил в армии.

— … И девочки, которые их обещали ждать…

Я наведывался к Варваре Сергеевне по нескольку раз в месяц, когда учился на первом курсе. Приезжал к ней и в первое полугодие второго курса. Пока мне не увлёкся своей одногруппницей Ларисой Шировой…

— … Сбивая чёрным сапогом…

В последний раз (в той, в прошлой жизни) я видел Варвару Сергеевну в торговом центре, что появился в две тысячи первом году на месте городского рынка. Ей тогда уже исполнилось шестьдесят лет, но мне почудилось: она почти не изменилась.

— … Тебя я жду, тебя я слышу…

* * *

Утром Варя проводил меня до двери — как обычно. Махнула мне рукой. Закуталась в халат.

Я снова отметил, что мы с ней никогда не целовались на прощанье: ни в прошлой жизни, ни теперь.

Павлова вздохнула, улыбнулась. И вдруг она будто о чём-то вспомнила. Схватила меня за плечо.

— Подожди, Серёжа, — шепнула Варвара Сергеевна. — Стой здесь. Не уходи… пожалуйста.

Варя мазнула взглядом по моему лицу и скрылась в доме — бесшумно, словно привидение.

Я застыл на верхней ступени веранда. Смотрел на яркую полосу, что появилась на небе. Слушал голоса пробудившихся птиц.

Варвара Сергеевна вернулась с гитарой в руках — протянула её мне.

— Возьми, Серёжа, — сказала она. — Это тебе. Подарок. От меня. И от мальчишек.