Черный дембель. Часть 1
Шрифт:
Большущие глаза Котовой приковали к себе моё внимание. Я пару секунд рассматривал в них чётко очерченный на фоне яркого окна силуэт своей головы. Заметил, как зрачки девчонки сузились, словно поймали меня в фокус. Моргнул, насилу опустил взгляд: посмотрел на подбородок Котовой, на её шею с выстроившимися в ровный ряд родинками, на неглубокое декольте в посыпанном белыми горошинами голубом платье. Поднял глаза — взглянул на замершую справа от подруги Наташу Торопову. Та посматривала на меня строго, настороженно. Словно видела во мне угрозу для себя и для Котовой. Мне почудилось,
— Хорошо выглядишь, Сергей, — сказала Котова. — Рубашка тебе к лицу. Даже больше, чем тельняшка.
Лена выдержала паузу, словно дожидалась ответный комплемент. Я промолчал — лишь устало вздохнул. Сидевший рядом со мной паренёк попался в ловушку Лениных глаз: он замер, пристально смотрел Котовой в лицо.
— Почему ты прячешься от нас сегодня? — спросила Елена. — Сергей, ты обиделся на нас? Или мы тебя пугаем?
Я заметил, как Торопова ухмыльнулась.
— Не бойся, Чернов, — сказала Котова. — Мы с Наташей не кусаемся.
Она взмахнула ресницами. Мой сосед по подоконнику вздрогнул, тряхнул головой, поправил очки. Я подумал, что ряд из четырёх родинок на шее большеглазой девчонки не такой уж и ровный: нижняя родинка явно выбивалась из строя.
— Ага, не кусаемся, — сказала Торопова. — Только сегодня.
Она ухмыльнулась, сощурила глаза.
— Наташка и Артур вчера нашли молодёжное кафе, — сказала Котова. — Здесь, неподалёку от института.
Она указала рукой на моего соседа-очкарика. Тот нервно поёрзал по подоконнику, словно не поверил утверждению девиц о том, что они не кусались. Я снова заглянул в глаза Котовой.
— Наташе там понравилось, — заявила Лена. — Она сказала: там красиво. Там продают вкусное мороженое.
Торопова кивнула — в подтверждение слов подруги.
— Берите с клубничным сиропом, — посоветовала она. — С малиновым тоже вкусное. Но с клубничным лучше.
Котова улыбнулась, погладила родинки на своей шее. Она смотрела мне в глаза, будто с вызовом. Мой сосед по подоконнику смущённо опустил взгляд, двумя руками вцепился в потрёпанную толстую тетрадь с конспектами.
— Сергей, хочешь… зайдём туда? — сказала Котова. — Прямо сейчас. Ты и я. Здесь недалеко…
Я покачал головой.
— Не хочу.
Заметил, как очкарик повернул голову и посмотрел на меня, будто на сумасшедшего. Парень снова поёрзал по подоконнику — отодвинулся от меня. Котова дважды махнула ресницами, она уже не улыбалась.
— Я в это кафе уже сотню раз заходил, — сообщил я. — Оно называется «Весна».
Посмотрел на Торопову.
— В следующий раз обязательно закажите там мороженое с шоколадной крошкой, — посоветовал я. — Не пожалеете.
Наташа бросила тревожный взгляд на подругу и нахмурилась, словно ненавидела шоколад. Котова чуть склонила голову — ряд родинок на её загорелой шее изогнулся. Я заметил, как она сжала в руке край своей сумочки.
— Почему? — спросила Лена.
Я усмехнулся.
— Потому что мороженное с шоколадной крошкой вкуснее, чем с сиропами, — сказал я.
Котова тряхнула каштановыми кудрями. Она внимательно рассматривала
— Почему ты не пойдёшь в кафе? — уточнила Лена.
Я покачал головой, сказал:
— С ума сошла?
Пожал плечами. Вдохнул аромат духов «Иоланта». Он напомнил мне о том, что я уже неделю не ночевал у Варвары Сергеевны — поэтому заглядывался теперь даже на прелести сопливых абитуриенток.
— Какое кафе? — сказал я. — У меня время расписано поминутно: на сегодняшний день и на все дни до следующего экзамена.
Постучал пальцем по выпуклому стеклу наручных часов.
— Идите домой, девчонки, — посоветовал я. — Зубрите физику. Вам это тоже не помешает. И не морочьте мне голову своими глупостями.
Кирилл вышел из аудитории — в коридоре ещё витал запах рижских духов Котовой. Хотя Лена и Наташа уже четверть часа, как ушли. Брат отыскал меня взглядом, улыбнулся.
Со стороны взволнованных абитуриентов на него посыпались вопросы:
— Ну, что? Как там? Сколько?
Кирилл посмотрел мне в глаза, и показал правую ладонь с растопыренными пальцами.
— Отлично! — сообщил он.
Я выдохнул. Шагнул брату навстречу, осыпал его искренними поздравлениями. И подумал: «Его средний балл уже четвёрка. Теперь важно, чтобы Кир не опростоволосился на физике».
В четверг я снова беседовал со следователем, что вёл дело о похищении директора швейной фабрики (тот уточнил несколько деталей, на которых до этого следствие не заостряло внимание). Около его (точнее, около её) кабинета я встретился с Ильёй Владимировичем Прохоровым. Пообщался с ним: Прохоров выделил на разговор со мной пять минут из своего «плотного графика».
Илья Владимирович заявил, что потребовал для своих обидчиков «самое строгое наказание». Посетовал, что травмированные пальцы на левой руке ему «мешают полноценно жить и работать». Он поинтересовался здоровьем моих родителей; узнал, как продвигается пошив костюма; поздравил меня с «успехами на экзаменах» (сказал, что Артур его «держит в курсе»).
А ещё он сообщил, что заключил со своим сыном пари. Сказал: признает за Артурчиком право на выбор места проживания во время учёбы в институте. Но только если тот сдаст все экзамены на пятёрки. Пока Артур получил только два из трёх «отлично». И готовился к третьему экзамену. Илья Владимирович признался, что не ожидал от своего отпрыска подобных успехов.
Полученная за устный экзамен по математике пятёрка заметно взбодрила моего младшего брата. Тот снова улыбался, демонстрировал ямочки на щеках. И с удвоенной энергией взялся за повторение физики. Мама и папа твердили ему, что за четыре дня он многое не выучит, а лишь устанет. Но я с ними не согласился. Потому что прекрасно помнил: студенты обычно так и поступали. Они доставали учебники и конспекты за два-три дня до экзамена — этого времени обычно хватало, чтобы заполнить царивший в головах студентов-разгильдяев вакуум хотя бы обрывочными знаниями по предмету.