Чёрный дом в чёрном лесу
Шрифт:
– Лиза, этот Костя, он вас не обижает? Дома точно всё в порядке?
– Точно. Он хороший и надёжный, - ответила я совершенно искренне.
– И Диму, как родного любит. Он тебе понравится, вот увидишь.
– А Олег, значит, сбежал? Ну что ж, настоящий отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил, - со вздохом резюмировал дедушка и вернулся за стол.
Очень не хотелось нарушать воцарившуюся на кухне хрупкую гармонию, но я решила не откладывать интересующий меня вопрос на потом и рассказала о некоторых подробностях своих снов. Дедушка более тридцати лет
Портрет блондинки бывший участковый изучал долго, а потом решительно сказал:
– Нет, Лиза, никогда её раньше не видел. Скорее всего, твои сны - просто игра воображения.
Как ни странно, ожидаемого облегчения я не испытала. А что если это всё же фрагменты из жизни Вики Соболевой? Она ведь могла стать свидетельницей подобной сцены не в Теменске, а, например, в другом городе или посёлке. У кого бы навести справки? Дедушку точно больше расспрашивать не стоит, в прошлый раз мой интерес к судьбе Вики его сильно нервировал и беспокоил. Лучше поговорить с тем, кто её хорошо знал. Чтобы уже окончательно развеять мои сомнения, ну или подтвердить опасения. Первое предпочтительнее. Только с кем?
С матерью Вики встречаться не хотелось, к тому же Людмила никогда не интересовалась жизнью дочери и не была в курсе её проблем и страхов. Сестра Лера тогда была ещё мала, да и как ей объяснить свой настойчивый интерес к прошлому давно умершей Вики? Я ведь для их семьи человек посторонний. По этой же причине с её подругой Настей Черенковой общаться тоже будет затруднительно. Остаётся только один человек.
– Да, пожалуй. Скажи, а Игорь Горин сейчас в Теменске?
– когда прошлой осенью я приезжала на свадьбу Яны и Артёма, хирург был на стажировке где-то за рубежом.
– Да. Видел его недавно на рынке. Сейчас, наверное, на работе. Зачем он тебе?
– Просто хочу зайти, поздороваться. Он мне тогда очень помог, а в прошлом году я его не застала.
Дедушка, удовлетворившись таким объяснением, кивнул и сказал:
– Игорь про тебя тоже спрашивал: в апреле после терактов в Питерском метро звонил мне, интересовался всё ли у тебя в порядке. Беспокоился, видимо.
От мысли, что суровый и очень сдержанный в проявлении любых чувств Горин за меня волновался, я не сдержала улыбки и попыталась дозвониться до заведующего хирургическим отделением районной больницы немедленно, но абонент был недоступен. Пришлось прогуляться до медицинского учреждения лично.
Честно говоря, этой встречи я и ждала, и боялась одновременно. Горина я всегда вспоминала с благодарностью и уважением, и действительно хотела увидеться с ним, как с любым хорошим знакомым, с которым давно не общалась. А страх провоцировали воспоминания о неадекватной реакции на хирурга, когда чувства Вики преобладали над моими. Что если сейчас всё повторится, и я снова превращусь в безвольную влюблённую дурочку?
Что ж, по крайней мере, тогда не останется никаких сомнений в том, что меня снова атакуют видения из прошлой жизни...
Двери
Стараясь унять волнение, я нажала на звонок. Дверь открыла высокая крупная женщина в белом халате, показавшаяся знакомой. Точно! Это же Марина - санитарка. Когда я здесь лежала, гулять по территории больницы мне разрешали только в её сопровождении.
– Добрый день, вы к кому?
– поинтересовалась она.
Неужели не узнала? Впрочем, не удивительно - через хирургию каждый месяц около сотни пациентов проходит.
– Здравствуйте! Я к Игорю Борисовичу.
– Вы к нам ложитесь?
– уточнила Марина.
– Нет. Я по личному вопросу. Скажите ему, Лиза Арамеева пришла. Я у вас лечилась пару лет назад, не помните?
Женщина всмотрелась в моё лицо и вдруг просияла:
– Точно. Девушка из отдельной палаты! А я думаю, кого вы мне напоминаете? Как вы вовремя, входите же скорее!
Санитарка посторонилась, и я неуверенно вошла, удивлённая таким приёмом.
– Заведующий у себя в кабинете. Постучите и сразу входите, не ждите приглашения, - торопливо инструктировала Марина, протягивая мне синие бахилы.
Послушно натянула их на босоножки и осторожно уточнила:
– А он точно не занят?
– Ещё как занят!
– помрачнела женщина.
– Полчаса уже бедную девчонку пилит. Она там, наверное, извелась совсем. Да, виновата - ошиблась, так не нарочно же, с кем не бывает? А Игорь Борисович слова помягче не выбирает и на возраст скидку не делает, вы уж отвлеките его, пожалуйста.
– А кого он пилит?
– я мало что поняла из этого бурного монолога.
– Машу - племяшку мою, она тут второй день практику проходит. Растерялась, напутала немного с лекарствами, вот он и лютует. Лиза, прошу, поторопитесь. Она у меня очень впечатлительная, теперь полдня рыдать будет!
Я знала как больно Горин может "ударить" словом, и догадывалась насколько требователен хирург к подчинённым. "Напутать с лекарствами" - для него всё равно, что расписаться в профнепригодности. Да уж, этой Маше действительно не позавидуешь! Я подошла к кабинету заведующего, решительно постучала и, не позволяя сомнениям одержать верх, вошла.
Глава 2
Маша оказалась худенькой синеглазой брюнеткой лет восемнадцати с короткими кудрявыми волосами и вздёрнутым, усыпанным крупными веснушками, носиком. Когда я вошла, этот нос, как и глаза, был красным, девушка громко всхлипывала и дрожащим голосом лепетала:
– Простите, я не специально, просто ошиблась. Этого больше не повторится, обещаю!
А мрачный Горин расхаживал из угла в угол, засунув руки в карманы зелёного хирургического костюма и, чеканя каждое слово, ледяным тоном вещал: