Черный дом
Шрифт:
Тедди Ранкелман, на удивление молчаливый (он боится бледной женщины, которая сидит рядом, с ощерившимся ртом и широко раскрытыми, немигающими глазами), останавливает свой пикап у въезда на стоянку ПУФЛ. Эта часть Самнер-стрит расположена на склоне холма, поэтому он ставит пикап на ручник. Другие машины останавливаются позади, в несколько рядов, перегораживая мостовую, ревя двигателями (спасибо прогоревшим глушителям). Несфокусированные фары подсвечивают белый туман. Речная сырость смешивается с запахами выхлопных газов и горячего моторного масла. Никто ни с кем не разговаривает. Не перекрикивается. Не издает диких воплей. Не та ситуация, Это понятно
По пути в город ловкие пальцы Дудлс завязали петлю. Теперь она передает веревку Тэнзи, которая поднимает ее над головой.
По толпе вновь пролетает шелест.
С поднятой веревкой, как женщина-Диоген в поисках честного человека, а не людоеда, которого хочется линчевать, Тэнзи, такая миниатюрная в джинсах и измазанной кровью футболке, заходит на автостоянку. Тедди, Дудлс и Фредди Сакнессам идут за ней по пятам, остальные — следом. Они накатывают на здание полицейского участка, как волна прилива.
Пятеро байкеров по-прежнему стоят у кирпичной стены со сложенными на груди руками.
— И что мы будем делать? — спрашивает Мышонок.
— Насчет тебя не знаю, — отвечает Нюхач, — но я собираюсь стоять, пока они не схватят меня, а так скорее всего и будет. — Он смотрит на женщину, которая держит петлю в поднятой руке.
Он — большой мальчик, и ему довелось побывать во многих передрягах, но эта крошка пугает его огромными, пустыми глазами, глазами статуи. И что-то торчит у нее из-за пояса. Что-то темное. Нож? Кинжал? — И я не собираюсь сопротивляться, потому что бесполезно.
— Они запрут дверь, да? — нервно спрашивает Док. — Я хочу сказать, копы запрут дверь?
— Полагаю, что да. — Нюхач не отрывает глаз от Тэнзи Френо. — Но если этим людям нужен Поттер, они до него доберутся. Ты только посмотри. Их же не меньше двухсот.
Тэнзи останавливается с поднятой к небу петлей.
— Выведите его. — Голос ее громче, чем может быть, словно какой-то умелый врач имплантировал усилитель в ее горло. — Выведите его. Отдайте нам убийцу!
— Выведите его! — это Дудлс.
— Отдайте нам убийцу! — это Тедди.
— Выведите его! Отдайте нам убийцу! — это Фредди.
Подключаются и остальные. Прямо-таки саундтрек передачи Джорджа Рэтбана. Только вместо «Блокируй этот проход!»
— Они его выдадут, — бормочет Нюхач. Поворачивается к своим бойцам, глаза яростные и испуганные. На широком лбу большущие капли пота. — Когда она их разогреет, то пойдет вперед, а они — следом. Не бегите, даже не убирайте руки с груди.
Если они схватят вас, не сопротивляйтесь. Если хотите увидеть завтрашний рассвет, не сопротивляйтесь!
Люди стоят по колено в тумане, словно в скисшем молоке, и скандируют: «ВЫВЕДИТЕ ЕГО! ОТДАЙТЕ НАМ УБИЙЦУ!»
Уэнделл Грин скандирует вместе со всеми, но не забывает и фотографировать.
Потому что, черт побери, это та сенсация, которую он ждал всю жизнь.
Из-за двери за спиной Нюхача слышится щелчок. «Да, они заперлись, — думает он. — Как будто это поможет».
Но он слышал звук отодвигаемой задвижки, а не запираемого замка. Дверь открывается. Из нее выходит Джек Сойер.
Проходит мимо Нюхача, не взглянув на него, не отреагировав на его бормотание: «Эй, парень, я бы к ней не подходил».
Джек медленно, но без колебаний ступает на ничейную землю между зданием полицейского участка и толпой, которой верховодит женщина, своеобразная статуя Свободы, только вместо факела в руке у нее веревочная петля палача. В аккуратной серой рубашке без воротника и темных брюках, Джек выглядит кавалером из старого романтического фильма, приближающимся к даме, чтобы просить ее руки. Впечатление усиливается цветами, которые он держит в руке. Это те самые белые цветы, что Спиди оставил на раковине в ванной Дейла, букет благоухающих белых цветов.
Лилии, но не простые, а из Долин. Спиди не объяснил, что с ними делать, но Джек и так все знает.
Толпа замолкает. Только Тэнзи, затерянная в мире, созданном для нее Горгом, продолжает скандировать: "Выведите его!
Отдайте нам убийцу!" Она замолкает, как только Джек подходит в ней вплотную, и он не тешит себя надеждой, что на нее произвели впечатление его симпатичное лицо или широкие плечи. Причина — аромат цветов, сладкий, нежный аромат, полная противоположность вони гниющего мяса, которой пропитался воздух в развалинах «Закусим у Эда».
Ее глаза проясняются.., хоть слегка.
— Выведите его, — говорит она Джеку. Вроде бы с вопросительной интонацией.
— Нет, — отвечает он, и голос его переполнен нежностью. — Нет, дорогая.
Дудлс Сангер, которая стоит за спиной Тэнзи, вдруг, впервые за двадцать лет, вспоминает отца, и по ее щекам катятся слезы.
— Выведите его, — молит Тэнзи. Теперь и ее глаза наполняются слезами. — Выведите монстра, который убил мою девочку.
— Если бы он сидел в участке, может, я бы его и вывел, — отвечает Джек. — Может, и вывел. — Хотя и знает, что никогда бы на такое не пошел. — Но человек, которого мы посадили в камеру, не тот, кто вам нужен. Не убийца.
— Но Горг сказал…
Это слово он знает. Одно из слов, что пыталась съесть Джуди. Джек, который сейчас не в Долинах, но и не в этом мире, протягивает руку и выхватывает воронье перо из-за пояса Тэнзи. — Это дал вам Горг?
— Да…
Джек разжимает пальцы, потом наступает на перо. На мгновение думает.., знает.., что перо злобно жужжит у него под подошвой, как наполовину раздавленная оса. Потом затихает.
— Горг лжет, Тэнзи. Кем бы ни был Горг, он лжет. Этот человек — не убийца.