Черный дом
Шрифт:
— Как насчет… — Джек указывает на что-то бормочущего, пытающегося засунуть батарейки в бумажную трубку Уэнделла Грина.
— Вроде бы он при деле, — говорит Паркус. — Сказал мне, что он — газетный ястреб.
— Боюсь, он слишком высоко себя ценит, — качает головой Джек — Он — газетный стервятник.
Уэнделл чуть поворачивает голову. Смотреть на Джека не решается, но губы растягиваются в оскале. Возможно, это рефлекторное.
— Зол. Золо. Золо-той мальчик. Голли. Вуд.
— Ему удалось сохранить чуточку обычного обаяния и жизнелюбия. С ним тут
— Рядом с шатром Смиренных сестер редко кто бродит, — отвечает Паркус. — Никто его не тронет. А если он учует в воздухе что-нибудь вкусненькое и заглянет на огонек, что ж, мы сможем его накормить. — Он поворачивается к Уэнделлу. — Мы будем за тем пригорком. Захочешь прийти в гости не стесняйся. Понял меня, мистер Газетный Ястреб?
— Уэн. Делл. Грин.
— Уэнделл Грин, да, сэр. — Паркус смотрит на Джека и Софи. — Пошли. Времени в обрез.
— Нам бы не забыть про него, — шепчет Софи, оглядываясь. — Через несколько часов стемнеет.
— Не забудем, — соглашается Паркус, они уже поднимаются на пригорок. — Негоже оставлять его около шатра после наступления темноты. Добром не кончится.
На другом склоне холма растительность гуще, есть даже ручеек, который, должно быть, бежит к реке, шум ее воды доносится издалека, но ландшафт больше напоминает Северную Неваду, чем Западный Висконсин. «И это понятно», — думает Джек. Последний переход разительно отличается от прежних.
У него такое ощущение, будто он — камень, который перебросили через озеро. А как досталось бедолаге Уэнделлу…
Справа от них, у подножия холма, стреноженная лошадь пасется в тени, как кажется Джеку, юкки древовидной. По левую руку, в двадцати ярдах вниз по склону, круг изъеденных ветром и песком камней. Внутри аккуратно сложены дрова, которые надо только поджечь. Джеку эти камни определенно не нравятся. Торчат из земли, как зубы. И он не одинок. Софи останавливается, сжимает его руку.
— Паркус, неужели мы идем туда? Пожалуйста, скажи, что нет.
— Говорящий демон покинул этот круг много веков назад, дорогая, — отвечает Паркус. — И ты знаешь, что лучшего места для беседы не найти.
— Однако…
— Не время сейчас предаваться страхам, — отвечает Паркус. В голосе слышны нотки нетерпения. Вместо «страхов» он произносит другое слово, но так переводит его сознание Джека. — Ты ждала, пока он придет в госпиталь Смиренных сестер…
— Только потому, что она, по другую сторону стены, находилась…
— ..а теперь я хочу, чтобы шла с нами, — Он вдруг становится выше ростом. Его глаза сверкают.
«Стрелок, — думает Джек. — Да, безусловно, он может быть стрелком. Как в старых фильмах мамы, только настоящим».
— Хорошо, — шепчет она. — Если надо, — смотрит на Джека. — Не мог бы ты меня обнять?
Джек, мы можем в этом не сомневаться, счастлив это сделать.
Когда они проходят между двух камней, на Джека вдруг обрушивается словесный поток Один голос, особенно четкий, проникая в ухо, оставляет за собой дорожку слизи. «Бредут, бредут, бредут, на
Джек смотрит, как его друг Паркус наклоняется над походным мешком, ослабляет веревку.
— Он близко, не правда ли? Рыбак. И «Черный дом», он тоже близко.
— Да, — кивает Паркус и достает из мешка дюжину общипанных жирных птичьих тушек.
При взгляде на куропаток в голову Джеку приходят мысли об Ирме Френо, и он думает, что не сможет есть. Убежденность крепнет, пока он наблюдает, как Паркус и Софи насаживают тушки на ветки-вертела. Но после того, как огонь зажжен, а на тушках появляется коричневая корочка, желудок говорит себе веское слово, настаивая на том, что куропатки пахнут прекрасно, а на вкус скорее всего будут еще лучше. Здесь, вспоминает он, любая еда вкуснее, чем в том мире.
— И вот мы здесь, в говорящем круге. — Лицо Паркуса серьезно, нет и тени улыбки. Он смотрит на Джека и Софи, которые сидят бок о бок, все еще держась за руки. Его гитара прислонена к одному из камней, образующих круг. Рядом с ней спит попугай, обе головы, Святость и Нечестивость, уткнувшись в перышки, конечно же, видят разные сны. — Демона давно уже нет, но легенда говорит, что эта нечисть оставляет после себя ауру, которая способствует беседе.
— Как атмосфера «Бларни стоун» note 98 , — уточняет Джек.
Note98
«Бларни стоун» — популярный ирландский пивной бар в Нью-Йорке.
Паркус качает головой:
— Сегодня никакого обмана note 99 .
— Если бы мы имели дело с обыкновенным мерзавцем. С ним я бы справился.
— Ты прав, — кивает Паркус. — Но, в определенном смысле, с ним ты и имеешь дело. Карл Бирстоун ничего особенного собой не представляет. Скажем так, обычный маньяк. Убивать ему не в диковинку. Но во Френч-Лэндинге его просто используют.
Как говорят в твоем мире, Джек, он одержим дьяволом. В него вселился призрак, как говорим мы, в Долинах…
Note99
Одно из значений английского слова blarney — обман.
— Или его воспитывали свиньи, — добавляет Софи.
— Да, — кивает Паркус. — В мире, который находится за этим пограничьем, Срединном мире, они бы сказали, что в нем поселился демон. Но демон куда более сильный и могущественный, чем тот бедолага, который когда-то обитал в этом каменном круге.
Джек едва его слышит. Его глаза горят мрачным огнем.
«Что-то.., что-то вроде бир стайн, — сказал ему Джордж Паркер прошлым вечером, тысячу лет тому назад. — Не совсем так, но близко».