Черный Дракон
Шрифт:
— Как это?
— Чтобы укрепить время, нужен аграф — заколка, закрепа по-старинному. Твоя бабушка и была Хранительницей аграфа. Теперь это ты.
— Я — Хранительница?! — У Рины чуть глаза на лоб не полезли. — Но бабушка ничего не сказала…
— Думаю, она боялась за тебя. Не хотела пугать, пока ты была маленькая.
— Чем пугать? Хранительница — это же почётно.
— Понимаешь, — Доминик обнял Рину, — не все хотят сохранить привычное время. Наше Братство распалось на Хранителей и Разрушителей ещё перед Французской революцией. А может, брожение началось и раньше. Говорят,
— А это можно сделать?
— Наверное… Никто, конечно, не пробовал, но если вонзить заколку времён не в бутон, а в самого Уроборуса, думаю, он сбросит кольца и разовьётся. Ну а потом начнёт накручивать новые. Это и будет Новое Время. Только вот каким оно будет? Да и будет ли вообще? Во времена Французской революции адепты Нового Времени усиленно искали перстень с аграфом. Не побрезговали ни пытками, ни казнями. Но найти не смогли. Ал-Наг с аграфом оказались спрятаны надёжно. А потом Хранителям удалось вернуть расшатанное время в его русло.
— Получается, революции происходят, когда начинается временная энтропия? — догадалась Рина.
— Конечно! — Доминик кивнул. — И войны, и эпидемии. После таких глобальных ужасов возвращать время в привычное русло труднее всего. К тому же во времена катаклизмов появляется очень много тех, кто хочет сам завладеть перстнем Времени. Уж как они узнают про него, я не знаю. Но Хранителям приходится отбиваться. И их часто…
Рина ухватила без слов:
— Хранителей Ал-Нага часто убивают?
— Бывает… Адепты Разрушителей устраивают настоящие охоты. Но ведь Хранитель не один.
— Ты защищён силой Братства?
— Да!
— А Хранительница аграфа? А я?
Голос Рины дрогнул.
— Ты тоже! Разве бабушка не говорила?
— Говорила. Что ни с ней, ни с мамой, ни со мной ничего не может случиться. Но ведь она умерла… Почему же?!
И что ответить? Он только стиснул девочку, прижал к себе покрепче. Это ведь не коленку лечить. Тут душа и страх…
— Понимаешь, — проговорил Дракон, — все Хранители — люди. А люди умирают. Мы были уверены, что Варвара Петровна приготовила себе смену. Честно говоря, я думал, это твоя мама Светлина. Не предполагал, что это ты.
— Почему?
— Не знаю. Вернее, знаю. Я не хотел, чтобы это была ты. Я хотел, чтобы ты спокойно жила. Без всяких тайн и секретов. Влюбилась. Вышла замуж. Зажила счастливо. Нарожала детей.
Глаза Рины расширились.
— Дом. Дети. Кухня. Как в Средние века. Так?! Муж — глава и властитель. Так?! А обо мне ты подумал? О моих желаниях, мечтах?
— Я думал, что тебе именно этого захочется. Я старался оградить тебя. Да знаешь ли ты, что однажды, там, в парке, когда ты в самый первый раз разбила свою легендарную коленку, я наложил на тебя защиту — Оберег от несчастий?!
Рина побледнела:
— От несчастий или вообще от жизни? От всех?! Так вот почему парни, познакомившись со мной, подружив немного, уходили. Они не могли даже ничего объяснить. Просто уходили. Подруги давно вышли замуж, а у меня даже парня не было! Вот почему я клюнула на то Страшное Горе.
Ринка вырвалась из его рук. Вскочила. Отбежала. Смерила таким взглядом, что мурашки по коже. Доминик почувствовал себя дураком. Преступником. Выходит, он ломал ей жизнь?! Но он не хотел ничего такого. Он хотел, чтобы ей было безопасно и комфортно. А превратил её жизнь в кошмар.
— А однажды ко мне подошла гадалка — молодая и жадная. Выцыганила у меня колечко. Сказала, дай я поворожу, а потом отдам. Но не отдала, а убежала. Так на следующий день у подъезда меня поджидала старая цыганка. Чуть не со слезами стала умолять: «Возьми кольцо! И не проклинай нас!» Я её спросила, почему она возвращает кольцо, а та сказала: «За тобой стоит твой Дом!» Я не поняла, какой такой дом. А это же твоё имя — Доминик. Получается, ты наложил на меня свою печать. Знаешь, как говорят парни про некоторых девушек, к которым никогда не подходят? Говорят, что у тех на лбу невидимая печать: «Занято!» Теперь я поняла, что гнало от меня мальчишек. Печать Дракона!
Доминик отвёл глаза.
— Ну, может, я перестарался… Я правда не думал, что получится такая сильная привязка. Но ведь когда я заговаривал, я оградил тебя даже от себя. На всякий случай. Мало ли что. Вдруг я бы сорвался и захотел причинить тебе боль…
— А ты бы смог?
— Не знаю. Жизнь длинная. Всякое бывает. Иногда Хранители ссорятся между собой. Иногда кто-то переходит на сторону Нового Времени. Вот ты же познакомилась с ловцом Дракона. Кстати, зачем?
— Глеб хотел оградить меня от Дракона. От тебя, — пробормотала Рина.
— Ты вполне могла сама сделать это. И между прочим, ты вполне могла бы найти себе парня, отбросив моё заклятие. Ты же защищена от меня. Почему ты этого не сделала?
Рина переплела пальцы. Отвернулась и прошептала:
— Я всегда хотела только тебя. И никого больше. Я просто не понимала этого. — Она повернулась, и огромные глазищи тёмного янтаря вонзились в Доминика, как два кинжала: — Только ты! Даже если убьёшь. Даже если бросишь и уйдёшь. Даже если потом всю жизнь одна. Я не пойду в чужие руки!
Господи! Доминик стиснул свои дурацкие пальцы так, что ногти впились в кожу. Его проклятые когти! Как она только может смотреть на них без отвращения?! Лапы, исковерканные постоянным отслеживанием течения Времени, прожжённые Следом аграфа, который надо не упустить, даже если плавится кожа. О, Господи, смилуйся над нами! Её чувство не может быть любовью. Не должно! У него сломан нос, на лице под скулой пятно от раскалённого железа, которым его однажды пытали, по телу шрамы от побоев и ран. Она что, не заметила, как он уродлив?! Ведь ему часто приходится охранять свой перстень от разных ловцов. Он убивал и сам падал от рук врагов. Только общая сила Братства поднимала его. Но может случиться и так, что никакое Братство не поможет. И что тогда? Она останется одна со своей дурацкой любовью?! Мучиться всю жизнь…