Чёрный фимиам

Харитонова Алена

Сказал, стервец, и глядит! Как мысли прочитал! Знал всё это Пэйт. И про дорогу опасную, и про то, что по пути из окраинной Фетги впереди только один стоящий город – дальянская столица. Знал. Оттого и собирался примкнуть со своим балаганом к большому обозу, ибо идти через те холмы в одиночку было верным самоубийством.

– Я помогу в дороге. Ты за это возьмёшь меньшую плату. Доедем до Миль-Канаса и расстанемся, – тем временем продолжил незнакомец.

Балаганщик нахмурился:

– Ты не беглый ли, парень?

Он цепким взором окинул собеседника: высокий,

крепкий, темноволос, но не смугл, а глаза синие, неожиданно яркие на бледном лице. Не понять, каких кровей. Да ещё и волосы короткие – в хвост или косу не соберёшь. Рабов же (если они не для удовольствий) всегда бреют наголо – от вшей и для приметности.

– Не беглый?

Незнакомец в ответ на это усмехнулся:

– Вольноотпущенник. Выкупился. Домой возвращаюсь.

У Пэйта отлегло от сердца. Вольноотпущенник баловать не будет, ибо за такими – особый присмотр. За малейшую провинность вернут на торговый помост. Не умеешь свободой дорожить, так и нечего. А лихих людишек, если подумать, мог бы он на их беззащитный балаган ещё вчера вывести в Мёртвом лесу. Или ночью, под городскими стенами.

Снова балаганщик оглядел странника, подмечая то, что мог упустить с первого взгляда. Но, как ни вглядывался, ничего подозрительного не увидел. Мужик, как мужик. Злобы в лице вроде нет, в душу влезть и понравиться не пытается. Не лебезит, зубы не заговаривает, на Алессу с Хлоей не пялится. Опять же, девчонка с ним.

– А это кто? – кивнул на девку балаганщик. – Жена?

– Сестра.

Лучше бы, конечно, чтоб жена, но сестра – тоже неплохо.

Тут в разговор влезла Эгда и спросила девушку:

– Как звать-то тебя?

Та в ответ беспомощно улыбнулась и посмотрела на брата.

– Безголосая она, – пояснил её спутник. – Немая. Даже мычать не может. Родилась такой.

Балаганщик вздохнул:

– Ну… ты это… обещай не баловать… – сказал он.

Как будто обещание незнакомого попутчика с темным прошлым могло иметь хоть какую-то силу!

– Обещаю, – сухо ответил собеседник. – Но узнаю, что хочешь тайком сбыть меня с рук – не взыщи.

Пэйт пожал плечами:

– Вельды – вольный народ. Мы не торгуем людьми, боги дорог не велят этого делать, – а про себя балаганщик с запоздалым пониманием подумал ещё, что незнакомец, навязавшийся ему в попутчики, небось, об этом знает, потому и прицепился как клещ. – Денег-то сколько у тебя?

Мужчина сбросил с плеча подорожную суму, пошарил там и высыпал в широкую ладонь старика скромную горстку меди. Только на прокорм и хватит. Не более.

– Ладно. Иди вон в тот возок, – кивнул Пэйт.

Его новый попутчик подтолкнул сестру к кибитке. Девушка послушно заторопилась. Она не выглядела запуганной, однако была в ней какая-то обречённая покорность воле брата. Это балаганщик заметил сразу.

* * *

Их звали Эша и Сингур, они были родом из Вальтара и оказались на редкость уживчивыми спутниками. Эша быстро подружилась с Гельтом и близняшками. Как эти две трещотки смогли поладить с немой девкой – для их деда

было загадкой, но он предполагал: потому и сошлись, что бездольная не умела говорить.

Поначалу обитатели маленького балагана держались со спутниками настороженно – тяготились чужаками. Однако брат с сестрой были спокойны и доброжелательны. Первой оттаяла Эгда.

Дело было вечером за скромной трапезой.

– С рождения вы в кабале-то были или из-за беды какой попали? – осторожно спросила Сингура кривобокая баба.

Тот усмехнулся:

– По дурости. Так тоже бывает.

Собеседница покачала головой:

– Как же не продали вас по отдельности?

Эша, сидевшая рядом, уронила взгляд в свою тарелку и словно оцепенела.

– Повезло, – ответил её брат. – Хозяин добрый попался. Эша жила с кружевницами, те обучили её своему мастерству. Она прилежно работала. Ну и я… тоже. Потом выкупились.

– Ой, – всполошилась болтушка Хлоя. – Это правда, повезло вам, повезло! Мы в Вальтаре не были – больно далеко, за морем. Говорят, у вас легко могут в неволю скрасть. Нет порядка… усобицы постоянно. В Дальянии тоже всякое случается. Помнишь, деда, у нас Ньялу скрали? Скрали, скрали сестрицу Гельтову. Но деда сразу в Храм пошёл…

Алесса тут же подпрыгнула на месте, словно её ущипнули, и перебила, найдя удачный повод для препирательств:

– Ничего не сразу! Сперва по городу ходил, даже в весёлом доме побывал, думал, если туда попала, выкупить удастся. Это уж потом он в Храм пошёл к многоликой, справедливости просить… Думал, прогонят, а она его выслушала и верных слуг отрядила.

– Вот и нет! – заупрямилась Хлоя. – К многоликой он после пошёл, когда ему сказали, что видели, кто девку скрал!

– А ну, цыц! – прикрикнул на трещоток Пэйт. – Разгалделись.

Сингур усмехнулся в тарелку, а девчонки потупились. Только старшая пнула меньшую, незаметно для деда, в щиколотку. Алесса тотчас ответила тем же. Гельт нахмурил брови. Девушки успокоились, но Хлоя все-таки показала мальчишке язык.

Эша смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами, переводя взгляд с одного лица на другое.

– И что, нашли девку? – спросил Сингур.

– Нашли, – горько вздохнул в ответ балаганщик. – Только тогда уже дней семь минуло. Натерпелась она. Потом родами померла. Чего ей было-то – пятнадцать всего…

– Не повезло, – кивнул собеседник. – Жалко.

– Верные слуги, ну… мечники храмовые, – уточнил Пэйт, видя непонимание в глазах собеседника, – разбойникам тем головы посекли, но дело-то уж сделано было…

Тут он в сердцах бросил ложку в плоское кривоватое блюдо:

– Тьфу, дуры! Разбередили! Теперь и есть неохота!

Старик пихнул тарелку в руки виноватой Алессе и ушёл в кибитку.

…В Фетги балаган провёл несколько дней, за которые Эгда успела нагадать горсть медяшек, а близняшки – собрать монеток за кукольные представления. По вечерам показывали похабную сказку, как капризная дочь торговца выбирала жениха. Эша краснела до корней волос и пряталась в возке. Эгда посмеивалась. И когда балаган Пэйта потянулся из города на дорогу, Эше, похоже, стало намного легче.