Чёрный фимиам
Шрифт:
– Времени хватит. Я уже не могу взять жену, но пока ещё вполне способен на всё остальное.
– Хорошо для тебя. Но плохо для жён, – рассмеялся Тинаш.
Он был намного моложе. Его оболочка ещё не приблизилась даже к сорокалетнему рубежу.
– Натрави своих изыскателей, брат мой, – снова заговорил Истр. – Мы могли знать не про все подземелья. А может быть, одно ожило… Пусть перероют храмовые манускрипты, пусть вспомнят всё, о чем говорили с торговцами и путешественниками. Живое подземелье, у которого есть хозяева, обучающие рабов ходить по нему, не может остаться совсем незамеченным. Просто люди уже не помнят,
– Я тебя понял, Истр, – далер положил ладонь на плечо брату и досадливо подытожил: – Это случилось очень не вовремя.
– Неприятности всегда не вовремя, – усмехнулся Истр. – Я отыщу чужака, и мы будем знать больше.
* * *
Стиг увидел Аурику, едва она выбежала на широкую лестницу. Облако голубых шелков вьётся вокруг гибкого тела; коса, оплетённая жемчужной нитью, растрепалась; тонкая вуаль сползла с головы на плечи и реет за спиной; тёмные глаза сверкают. Юная, красивая, беззаботная. Зачем она выбрала себе в мужья не Карая? Они бы так хорошо друг друга дополнили. А Стиг рядом с ней смотрелся неуместно – будто щербатая глиняная кружка рядом с изящным чеканным кувшином.
– Госпожа моя! – окликнул мечник девушку, потому что она, окрылённая какими-то своими мыслями, даже не заметила его, стоящего в тени высокой живой изгороди.
– Стиг! – Аурика расцвела в улыбке. – А я ведь с утра хочу тебя найти!
– Я уже нашёлся, прекраснейшая, – ответил он. – Позволишь с тобой поговорить?
Девушка взяла его под руку. Её глаза искрились неподдельной радостью.
– Поговорить? Как чудесно! Я думала, ты никогда не будешь со мной говорить – только сухо отвечать на вопросы и мечтать сбежать.
Собеседник на миг остановился.
– Что? Я что-то не то сказала? – простодушно спросила спутница. – Идём в садовый лабиринт? Я могу найти выход за сто пятьдесят счетов! Хочешь наперегонки?
Мечник задумчиво смотрел на многоликую. Она по-прежнему улыбалась.
– Нет, госпожа моя, не надо. Я вряд ли смогу оттуда выйти даже с наступлением ночи.
– Хорошо. Я тебя не брошу. Идём, – она потянула его ко входу.
Стиг и вправду не любил лабиринты. Даже простенький садовый. Пятилетним ребёнком он тут потерялся от матери, долго плутал, натыкаясь то на фонтан, то на статую воина, то выходя к гроту с водопадом. Ходил по кругу, хотя, как ему казалось, всякий раз сворачивал в другую сторону. Однако зелёные стены кустарника были бесконечными, а все дорожки непременно упирались в тупик. И главное – Стиг слышал издалека голос матери, зовущий его через ровно остриженные заросли, но отыскать ее не мог.
Тогда мальчик принял единственно верное решение – крикнул, что ждёт её возле грота. И… не смог выйти ни к гроту, ни к статуе, ни к фонтану. Его отыскал отец уже ближе к полудню и долго не мог понять, почему сын заплутал, ведь и грот, и фонтан, и статуя, и мать были в нескольких шагах. А Стиг не мог объяснить: не было там ни грота, ни фонтана, только бесконечные зелёные туннели.
Аурика была на удивление тиха. Спутник понял, что слишком уж надолго задумался, когда они успели углубиться в лабиринт.
О, а вот и фонтан.
Многоликая изящно села на мраморный бортик, опустила пальцы в воду, в которой плавали золотые рыбки,
– Госпожа моя, – заговорил Стиг.
Слова давались ему не без труда: извиняться всегда не очень приятно, а извиняться перед взбалмошной девчонкой – неприятно вдвойне.
– Я прошу простить моё равнодушие, недоверие к твоему дару и сомнения в твоём выборе. Это было несправедливо, недостойно и унизительно для тебя. Мне очень жаль, что я начал наши отношения так непочтительно. И я очень благодарен, что ты позволила мне самому это понять, не стала оскорбляться и стыдить меня. Обещаю уважать твою волю и впредь вести себя подобающе.
Девушка молчала, а Стиг, опустив голову, терпеливо ждал её решения. Будь Аурика мелочной и мстительной, она могла бы пожаловаться на избранника Старшим женам, те пошли бы к Безликому, а дальше… Даже думать не хотелось, как бы это было стыдно.
– А что у тебя в руке, что ты прячешь? – совершенно неожиданно спросила девушка, хотя жених ожидал от неё совсем других слов.
– Это? – мечник протянул собеседнице обтянутую ярким шёлком восьмигранную коробочку. – Это тебе.
Она тут же схватила подарок, с нетерпением развязала узкую атласную ленту и открыла крышку. Там были засахаренные цветы лориции – пурпурные, покрытые белесоватым налетом, нежные и прекрасные. Замечательное и очень дорогое лакомство.
Аурика ахнула.
– Я их обожаю! – она тут же отправила один лепесток в рот и захрустела им. – Они так долго жуются.
– Знаю, – улыбнулся собеседник.
Нет, она бы точно подошла Караю. Вон как похожи.
– Стиг, – внезапно посерьёзнела Аурика, – спасибо за лорицию. Но ты ничего ужасного не сделал, чтобы извиняться. И зови меня по имени.
Он потрясенно кивнул. Эная никогда не упускала случая напомнить ему, кто он и кто она. Юные девы весьма резко осаживали, если с ними обращались неподобающе. Да и сама Аурика за немногие часы их встреч охотно пользовалась своей властью. Но теперь что-то изменилось.
Тем временем многоликая взяла спутника за руку и повела прочь от фонтана.
– Я знаю, тебе скучно со мной, – серьёзно сказала она. – Но я всё равно не выбрала бы другого. Я встретила тебя, когда мне было одиннадцать. И увидела нас вместе. Знала: не Ири твоя судьба. Это было самое первое, что я смогла разглядеть.
– Ты… рассказала об этом Старшим женам? – осторожно уточнил Стиг.
– Нет. Я никому не рассказала. Не обязательно говорить всем то, что касается двоих. К тому же я была слишком мала. Скорее всего, мне бы просто не поверили. А тебя уже выбрала Ири.
– Аурика, – мечник остановился и взял многоликую за плечи, – то, что я скажу, очень важно. В Миль-Канасе в последние дни происходят странные вещи. Странные и небезопасные. Я поговорил с братом. Теперь, когда будешь выходить в город, тебя будут сопровождать четверо мечников. Ничего не бойся. Просто слушайся их, хорошо?
– Хорошо, – покладисто ответила она. – Тогда разреши мне пойти на встречу с Чужаком. Вы скоро увидитесь. Возьми меня с собой.
Стиг онемел и не сразу нашёлся что сказать. Значит, он всё-таки отыщет этого человека? И не просто отыщет, но и уговорит на встречу? Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы заговорить снова.