Черный Гиппократ

Петров Алексей Николаевич

На следующем столе — восково-желтая старушка. Еще дальше — восково-желтый старичок. Потом — кто-то с синим испитым лицом — бомж, не иначе. Пьяница… Далее толстая женщина… Неправдоподобно толстая. Такая толстая, что складки жира свисали со стола…

Столам не было конца… — так могло показаться человеку неискушенному, впервые сюда попавшему, у которого глаза от страха стали велики. Но не студентам-пятикурсникам, почти уже докторам, которые за пять лет обучения такого насмотрелись!..

Студенты молча, деловито обступили

первый стол — с молодым человеком атлетического сложения.

Самойлов сказал:

— Он был так развит физически, что по нему можно изучать анатомию мышечной системы.

Никто из студентов не взял на себя смелость возразить.

А Самойлов указал рукой в конец помещения:

— А вот там, у самой стены, посмотрите…

Студенты посмотрели и увидели на широкой полке три или четыре трупа, сложенные почему-то «штабелем»…

Самойлов покачал головой:

— Нет, доктора! Вы не туда смотрите. На столе у самой стены — труп молоденькой девушки. Самоубийство на почве неразделенной любви…

Теперь все посмотрели, куда показывал ассистент. На последнем столе, действительно, лежала девушка — конечно, правильнее сказать труп девушки, но то, что увидели студенты, вовсе не походило на труп. Тело было розовенькое — будто живое. Оно было «живым» пятном на общем желто-зелено-лиловом фоне.

Самойлов сказал:

— Я хотел бы, чтобы вы подошли к ней и посмотрели на нее внимательно… Вам очень повезло, доктора. У вас есть возможность увидеть странгуляционную борозду на шее — след от веревки. Девушка избрала именно этот путь для ухода…

Студенты, одолеваемые любопытством, направились стайкой в конец помещения. А Новиков на полпути приотстал и совсем остановился. Также и трое других парней приотстали.

Самойлов удивленно вскинул бровь:

— Что-нибудь случилось, Новиков?

— Ничего не случилось, — неуверенно ответил тот, оглядываясь на однокашников.

— Почему же вы остановились?

Новиков несколько замялся:

— Она… обнажена. Неловко как-то!..

— Вы меня поражаете, Новиков, — холодно усмехнулся ассистент. — Вот эта обнаженная мертвая старуха не вызывает в вас чувства неловкости, а мертвая обнаженная девушка — вызывает.

Новиков пожал плечами и не ответил. Другие ребята топтались возле него.

Самойлов усмехнулся холоднее:

— Смотрите-ка, они топчутся!.. Вы, ребята, какой институт кончаете? Медицинский или политех? Может быть, у нас сейчас практическое занятие по сопромату? А у меня крыша поехала?.. — и он поторопил их. — Ну давайте, давайте! Не затягивайте время. У нас еще работы невпроворот… Вы можете не пялиться не ее обнаженное прекрасное тело, но странгуляционную борозду увидеть должны…

Новиков и другие ребята подошли к последнему столу и осмотрели шею девушки-самоубийцы.

— Не стесняйтесь! Осмотрите все-все, — приговаривал Самойлов. Можете даже потрогать руками. Ей уже, поверьте,

все равно. Она уже не страдает стыдливостью… Как и та толстая женщина, мимо которой вы прошли.

Кое-кто из студентов, действительно, потрогал странгуляционную борозду.

Тут послышалось восклицание Новикова:

— Антон Петрович! А у нее разрез в области сердца… Это значит, ей тоже делали срочную экспертизу?..

Самойлов сумрачно кивнул:

— Вы очень способный студент, Новиков.

Группа еще некоторое время осматривала труп. Кто-то тщился разобрать каракули на бирке, привязанной к ноге трупа. Кто-то качал головой: «Вот дура! Такая красавица — и полезла в петлю!» Кто-то ответил шепотом: «Пережила бы свою печаль — через полгода смеялась бы!»

Наконец Самойлов позвал студентов:

— А теперь подойдите все, пожалуйста, сюда! Мы приступим к вскрытию сего молодого человека…

Группа подошла, обступила стол.

Самойлов, без интереса поглядывая на студентов и думая, как видно, о чем-то своем, монотонным автоматическим голосом говорил:

— Перед вами труп некоего Горюнова… Обратите внимание, физически парень был едва ли не совершенен. Занимался спортом… Но ему не повезло. Пришел с тренировки; усталый, прилег отдохнуть и заснул. А молодая жена в это время варила борщ… На минутку выскочила в магазин… Вода вскипела, пролилась на плиту. Огонь в газовой конфорке погас… Это, как вы понимаете, классический случай: несколько раз в год мы непременно сталкиваемся с ним… Люди беспечны и оттого страдают… — Самойлов перевел «слепой» взгляд на труп. — Итак, приступим… Цветкова у нас пишет: сначала шапку, про естественное освещение и так далее. Русланов делает лапаротомический разрез… Третий, четвертый вооружаются скальпелями, пинцетами и пробирками — будут брать ткани для исследований.

Студенты-доктора без лишних слов взялись за дело.

Вскрыв брюшную полость, Русланов поморщился.

Самойлов кивнул:

— Запах, конечно, не из приятных. Но придется потерпеть. У каждой профессии есть свои отрицательные стороны.

Ассистент и студенты осмотрели расположение внутренних органов, описали их внешний вид. Студенты работали быстро, с интересом. Самойлов только слегка поправлял их действия.

— Вскрываем желудок, доктора. Посмотрим, что Горюнов последний раз кушал…

Русланов принялся вскрывать желудок. Самойлов приготовил пробирку.

Новиков догадался:

— Немного пищи на пробу?

— Остатков пищи, — поправил Самойлов.

— На предмет ядов?

— Правильно! — кивнул ассистент. — И мы должны дать заключение. Ведь Горюнова могли отравить, подсыпать что-нибудь в пищу, а уж потом инсценировать «случайное» отравление газом.

Когда желудок был вскрыт, Самойлов подцепил пинцетом несколько комочков содержимого и поместил их в пробирку, поднес себе поближе, рассмотрел: