Черный камень. Сага темных земель
Шрифт:
Стивен чувствовал незримое присутствие кого-то или чего-то. Огромного, ужасного и безжалостного. А главарь разбойников уже стоял на возвышении рядом с троном и протягивал руку к нервно пульсирующему камню.
— Горы превращались в пустыни, реки меняли русло и высыхали, целые народы исчезали с лица земли, а ты лежал здесь и ждал меня. — И Нур-эд-дин схватил камень.
Раздался пронзительный визг, он звучал на такой высокой ноте, которую не способен издать ни один человек. Стивену почудилось, что это вопль камня, что он ожил и протестует. И тут, как бы в подтверждение его мыслей, камень выскользнул
Наконец камень оказался на полу и, зловеще сверкнув, покатился к дальней стене. Еще мгновение — и Нур-эд-дин схватит его. Горящий пурпуром сгусток света ударил в черную стену. Пальцы араба настигли его, и душераздирающий крик наполнил древние своды храма.
Стена, на которой лишь миг назад, казалось, не было ни одной трещины, внезапно раздвинулась. Из зловещей черной дыры показалась огромная когтистая лапа, схватила Нур-эд-дина и затащила в свое логово. Стена тотчас встала на прежнее место. Можно было подумать, что все происшедшее было лишь видением, если б не дикий, леденящий душу вопль, что звучал и звучал откуда-то из самых глубин святилища.
Обезумев от страха, бедуины бросились наутек, прочь от этого обиталища демонов. Их крики уже затихли далеко за воротами храма, вой Нур-эд-дина тоже смолк, а Стивен и Бахрам-Али никак не могли отвести взгляд от стены, за которой исчез их недавний противник. Трудно было придумать что-нибудь более жуткое, чем тишина, воцарившаяся в те минуты под опустевшими сводами.
Но звук, который уже в следующий миг нарушил эту тишину, испугал друзей гораздо сильнее. Издалека доносился монотонный скрежет. Он приближался, становясь все громче и громче. Внезапно громадная каменная плита заскользила в сторону, и в стене открылся потайной ход, в глубине которого Стивен увидел странное мерцание, будто сотни волчьих глаз светились в безлунной ночи. Американец отвернулся и закрыл глаза. Ему было страшно, как никогда… Каждая частица его тела вопила, умоляла бежать отсюда. Почему-то он был уверен, что и Бахрам испытывает то же самое и лежит с закрытыми глазами. Древний инстинкт самосохранения подсказывал им единственно верное решение — притворяться мертвыми.
Они ничего не видели и не слышали, но явственно ощущали рядом с собой, здесь, в это зале, нечто огромное, холодное и беспощадное, как космос, вечность или смерть. Стивен чувствовал, как сквозь плотно сомкнутые веки в его мозг проникает ледяной взгляд, выискивая самые потаенные мысли. Он не сомневался, что неведомая тварь стоит над ним. Смрадная вонь заполнила легкие Стивена, он очень боялся закашляться. Последними усилиями воли он приказывал себе лежать неподвижно и неустанно твердил про себя: «Мы не трогали Пламя Ашшурбанипала… Я не дотрагивался до него… Бахрам не касался его… Мы не воры… Пощади нас!»
Ни Бахрам, ни Стивен не могли потом вспомнить, сколько времени они так пролежали — минуту, день или неделю. Внезапно в комнате стали теплее, зловоние исчезло, и каменная плита плавно заскользила на место.
Но никто — ни бог, ни дьявол — не мог удержать Стивена от искушения хоть на миг приоткрыть глаза…
Стивен пришел в себя лишь от толчка в бок… Бахрам шептал ему:
— Саиб, повернись на бок. Я попробую зубами развязать тебе руки.
Американец лежал уткнувшись лицом в пыльный пол. Простреленное плечо нестерпимо болело. Он пытался разобраться, что же с ним произошло, пытался остановить вихрь картинок, проносившихся в голове.
Казалось, он помнил все. Но что было наяву, а что — не более чем бред человека, доведенного до безумия усталостью и жаждой?
Драка с бедуинами… Рана в плече, связанные руки и ноги, пороховая гарь — все говорило о том, что он действительно с кем-то сражался. А тварь, вылезшая невесть откуда, и смерть главаря шайки бандитов?
Бахрам наконец справился с веревкой. Потирая затекшие руки, Стивен полез в карман за перочинным ножом. Он долго, не поднимая глаз, возился с путами на руках и ногах Бахрама. Левая рука американца очень болела, а резать одной рукой было неудобно.
Бахрам с трудом встал и помог другу подняться.
— Где арабы? — спросил Стивен.
— Саиб! — опешил Бахрам. — Ты забыл? Ты не помнишь, что здесь произошло? О, Аллах! Помоги ему!
— Мы с тобой искали Черный Город… — как в полусне бормотал Стивен.
— Мы нашли его! — во все горло крикнул Бахрам.
— И долго шли по пустыне без воды… — продолжал американец.
— Ты помнишь, как я подстрелил летящего во весь опор бедуина? — Бахрам тряс Стивена за плечо, забыв о ране друга.
— Пламя Ашш… Храм Ваала, — шептал Стивен, бессмысленно глядя в одну точку.
— Во имя Аллаха, саиб, вспомни! Оглянись, посмотри, где мы с тобой находимся! — упорствовал горец.
— Это был сон… Ко мне вернулась лихорадка… Когда у меня были приступы малярии, мне снилась всякая чертовщина. — Стивен вытер мокрое от пота лицо и впервые поднял глаза. — Камень снова на месте…
На троне сидел тот же скелет и сжимал в руках камень. Пламя Ашшурбанипала сиял ровным розовым светом. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как друзья пришли сюда. Только на пыли, ровным слоем покрывавшей мозаичный пол, появились следы: отпечатки сапог Нур-эд-дина, бежавшего за самоцветом от трона к страшной стене, и другие — огромные, словно слоновьи. Ни зверь, ни человек не мог оставить таких следов…
В ногах скелета валялась оторванная голова Нур-эд-дина. На побелевших губах навеки замерла нахальная усмешка, но в вытаращенных глазах застыл невыразимый ужас.
— О, Боже! — вскричал Стивен. — Это правда! Все это было!
Их бегство напоминало полет в кошмарном сне. Они ухитрились не переломать кости, несясь вниз по нескончаемой лестнице, обгоняя лавины осыпающегося песка. Почти наугад мчались они по лабиринту коридоров и комнат и остановились, только когда солнечный свет хлестнул их по глазам. С трудом переводя дыхание, они упали на землю.
— Неужели Аллах вернул нам удачу? Аллах акбар! Аллах акбар! Спасибо тебе! — неустанно повторял Бахрам.