Черный клан
Шрифт:
Кстати, глаза…
В глазах Ники была странность, неправильность, но я не успел осознать, какая. Да и не до того мне было.
— Ники, ну что ты! — Я обнял ее за плечи. — Успокойся, бедная!
Ники всхлипнула, прижалась ко мне — и через миг я обнаружил, что мы целуемся.
Да, она не обманула насчет огня! Огня было предостаточно, и через миг он охватил и меня. Мгновение мы горели оба… а потом она меня оттолкнула.
— Нет, ничего не поможет!
Я хотел ее удержать, но какое там! Она оказалась невероятно сильной. Вырвалась, будто это я был девчонкой, а она мужчиной, перелетела через поручни… и исчезла во мраке.
— Ники!!! — заорал я.
Я
Но вокруг не было ни человека, только по проспекту вдалеке мелькали огни фар. Я стоял один на покрытом инеем деревянном мосту в пустынном парке.
— Ники! — крикнул я угасающим голосом.
Я ничего не мог сделать.
Глава 4
Утопленница
На следующее утро я проснулся — точнее очнулся — и обнаружил, что простудился, проспал на работу и вообще плохо понимаю, где я и на каком свете. Зверски болело горло, голова была тяжелая, словно ночь не спал. Несмотря на то что вчера я доплелся до дома еле живой от усталости, нормально уснуть так и не смог. Сон был мучительно поверхностным — я просыпался от каждого шороха, с одной и той же картиной перед глазами. Ники, исчезающая под свинцовой водой…
Растирая ладонями опухшие глаза, я побрел на кухню и поставил чайник.
А потом сразу же включил компьютер. На этот раз не просто по вредной привычке, а по серьезной причине. Я хотел почитать новости. Не выбросило ли на невский берег хладное тело юной девы? И кто по этому телу проходит подозреваемым?
У меня были очень серьезные причины считать, что подозреваемым буду я.
Я прошелся по городским новостным порталам, просмотрел криминальные сводки. Нигде — ни слова об утопленницах.
Тогда я перевел дух и пошел на балкон курить. Хотя мне давно надо было бежать на работу. Позвонить, сказать, что заболел? Нет, сразу что-нибудь заподозрят. Не надо подавать против себя лишних поводов для подозрений. Их и так предостаточно…
Я глотал сырой холодный воздух пополам с дымом, прокручивая в голове вчерашний безумный вечер. Особенно его финал. Я вспоминал, как в панике метался вдоль ограждения моста (хорошо все-таки, что удержался и не прыгнул); как, скользя по обледенелому склону, скатился к самой кромке воды и с разбегу влетел по колено в ледяную реку, причем даже этого не заметил. Все напрасно — Ники исчезла бесследно. Прошло уже минут двадцать, а я все не мог уйти оттуда, хотя разум подсказывал мне — все кончено, девочка-эмо мертва. Тогда меня начало трясти. Надо было что-то предпринять… что угодно, только не бездействие. Я с трудом взобрался по крутому берегу на набережную, и, слабо соображая, что делаю, раскинул руки и бросился наперерез приближающемуся автомобилю.
По ушам ударил визг тормозов. Я рефлекторно застыл, щурясь от яркого света фар. Открылась передняя дверь, наружу выскочил взбешенный водитель.
— Послушайте! — крикнул я, готовясь выслушать все причитающиеся мне вполне заслуженные матюги. — Там человек упал в воду…
И умолк, попятившись к тротуару. Машина оказалась милицейская.
С ментами у меня отношения, мягко
— Чего-о? — протянул усатый мент, глядя на меня крайне подозрительно. — Какой человек? Куда упал?
Я выставил вперед руки, продолжая пятиться.
— Э-ээ, все нормально. Никто никуда не падал…
— Ну-ка, иди сюда!
Я молча развернулся и кинулся в темноту — обратно к реке. Сзади раздались сердитые окрики. Скользя по берегу, я слышал, как глохнет мотор и открываются дверцы. Вот черт, угораздило нарваться на патрульную машину!
Конечно, по идее, о гибели Ники надо было сообщить. Ее наверняка будут искать. У нее есть родители. Папаша — злодей — большая шишка… Жестокосердный «воспитатель» — крутой перец… Но кому? Только не ментам! Я прекрасно понимал: если скажу им, что познакомился с девушкой, которая через час при мне же бросилась с моста, то немедленно окажусь главным подозреваемым. Как менты поступают с потерпевшими, я уже испытал на своей шкуре; страшно предположить, что они там делают с подозреваемыми! Отбитыми почками тут, пожалуй, не отделаешься…
На краю набережной показалось два силуэта.
— Вон туда, к реке побежал, — сказал противный молодой голос.
— Кто и куда упал, я не понял?
— Сейчас разберемся…
По берегу скользнул луч фонарика. Я метнулся к мосту, единственному месту, где мог сейчас укрыться. Под низкой аркой моста царил кромешный мрак, только у самой воды белела какая-то размытая полоска — то ли пены, то ли тумана…
При виде этой полоски мои шаги вдруг замедлились. Я понял, что совершенно не хочу лезть под мост. Но другого выхода не было. Преодолевая себя, я нырнул в густую тень. И замер на полушаге.
Тут было темно и сыро, капало сверху, пахло водой и соляркой. И почему-то свежей травой. Этот запах был мне уже знаком. И теперь я мог видеть эту траву собственными глазами. Она росла прямо передо мной — узкая полоска, клином уходящая к воде. Затаив дыхание, я смотрел, как покачиваются колоски с острыми усиками — мягко и плавно, словно водоросли, светясь бледно-зеленым светом.
Я моргнул — трава пропала. Потом появилась снова. И опять исчезла. Этот странный мираж напоминал язык тумана. Или язык некоего чудовища, высунутый из воды. Между колосками в самом деле стелилась белесая дымка. Мне стало зябко, бог знает почему…
Снаружи, издалека, донеслась ругань. Менты, скользя по наледям, спускались к воде.
— Под мостом сидит, падла!
— Сейчас вытащим его оттуда!
«Надо зайти подальше под мост, — подумал я. — Пока они тут шарятся, вылезти с другой стороны и свалить отсюда!»
Замечательный план… но, чтобы его воплотить, надо было пересечь полоску призрачной травы. А я не мог заставить себя поставить на нее ногу. Перепрыгнуть под низким сводом моста — нереально…
Менты были уже близко. Я слышал, как они пыхтят, как скрипит галька у них под подошвами. По берегу зигзагами бегал луч фонарика. Менты переговаривались между собой, обсуждая козла, в смысле меня. Голоса у них были раздраженные и нервные. Мне показалось, они тоже чего-то боятся.