Черный король
Шрифт:
– Мальчик, – слабо воскликнула Марго и, пошатываясь, подошла к кровати, на которой – по-прежнему без сознания – лежал Игнат.
Она наклонилась и прижала ухо к его груди. Лицо ее чуть посветлело.
– Он жив, – сказала она.
Марго сняла со спинки кровати полотенце, брызнула на него водой из графина и положила мальчику на лоб. Игнат застонал и что-то тихо и бессвязно забормотал.
– Что все это значит? – холодно спросил отец Андрей, обращаясь к Каштану.
– Марго, объясните ему, – попросил бандит.
– Эти двое хотели убить нас, – сказала Марго. – Каштан
Дьякон в упор смотрел на Каштана.
– Зачем вам пистолет? – спросил он.
– Пистолет? – Каштан глянул на свою руку, сжимающую рукоять «макарова», презрительно скривился и швырнул пистолет на комод.
Дьякон протянул руку и быстро схватил его. Взвесил на ладони и удивленно проговорил:
– Судя по весу, обойма почти полная.
– Правда? Очень может быть. Я не разбираюсь в огнестрельном оружии.
– Я позвоню в милицию, – сказала Марго и достала из сумочки телефон.
Пока она звонила, Каштан слегка приподнялся в кресле и насмешливо спросил:
– Как себя чувствует прокурор?
– Он умер, – сухо сказал дьякон, затем повернулся к журналистке и объявил: – Перед вами, Марго, главный фигурант дела «о проглоченных шахматах». Кажется, так вы его назвали?
Марго моргнула заплаканными глазами.
– Я не понимаю, – растерянно проговорила она.
– Каштан убил Бородина, Тимофеева и Самойленко, – объяснил отец Андрей. – Бородина он заставил пустить себе пулю в рот. Тимофеева довел до сердечного приступа. Прокурора он просто отравил.
– Прокурор отравлен? – тихо воскликнула Марго.
– Да. Выпил отравленный кофе. На дне чашки лежала мраморная фигурка короля. Вероятно, наш друг Каштан подумал, что это остроумно.
Произнося свой монолог, отец Андрей не сводил с Каштана пристального взгляда. Однако если Каштан и волновался, то ничем не выдал своего волнения.
– Вы отправитесь в тюрьму, Каштан, – твердо сказал дьякон.
И вот тут Каштан усмехнулся – медленно, холодно, презрительно.
– А вот это перебор, – сказал он. – В тюрьму я не пойду.
– Я лично прослежу, чтобы вас туда доставили, – сказал отец Андрей.
Каштан покачал головой:
– Уверяю вас, этого не будет. Вам не удастся меня поймать.
– Я вас уже поймал. – Дьякон наставил на бандита пистолет.
Тот скользнул по стволу взглядом и насмешливо произнес:
– Это вам только кажется. Разве вы не слышали рассказы о том, как я летаю и прохожу сквозь стены? А некоторые утверждают, что я умею становиться невидимым. Забавно, правда? – Каштан запрокинул бледное лицо и хрипло рассмеялся. От его смеха у Марго по спине пробежали мурашки.
– Но… почему? – тихо спросила она.
Каштан перевел на нее холодный взгляд и слегка прищурился.
– Я могу рассказать. Но только в том случае, если дьякон расскажет, как он меня раскусил.
– Это было несложно, – сказал отец Андрей. – К сожалению, я потерял слишком много времени из-за того, что с самого начала взял неверный след. Мне взбрело в голову, что Бородина и Тимофеева убил прокурор. Из-за этой
– Не казните себя, – усмехнулся Каштан. – Просто вы увидели физиономию прокурора и подумали, что человек с такой рожей способен на все.
– Вы правы. Это лишний раз доказывает, что доверяться эмоциям нельзя.
– Но что заставило вас изменить свое мнение? – поинтересовался Каштан.
– Русский шахматист Михаил Чигорин. Я прочел характеристику, которую он дал шахматным фигурам. И это навело меня на мысль, что конь и слон – всего лишь исполнители. Главный в этой партии – черный король. И я подумал, что в этом городе на короля тянет лишь один человек – прокурор Самойленко. С Бородиным – слоном – его связывала давняя дружба. Судья Трофимов – конь – был его приятелем. Но Самойленко в этой троице был настоящим лидером.
– Значит, ваш вывод основывался на простом предположении? – удивился Каштан.
– Скорее на интуиции, – возразил ему отец Андрей.
Каштан взглянул на циферблат наручных часов.
– И все-таки, как вы меня вычислили?
– Вы торопитесь? – осведомился дьякон.
– Увы, да, – ответил Каштан. – Скоро здесь будут оперативники, а у меня нет желания с ними встречаться.
– Не думаю, что ваше желание имеет какое-нибудь значение, – заметил отец Андрей. – Но вы просили, и я расскажу. В квартире Бородина была открыта форточка. От карниза до пожарной лестницы – около трех метров. Чтобы перепрыгнуть с лестницы на карниз, требовалась поистине обезьянья ловкость. Когда я преследовал вас от ресторана, вы свернули за угол и исчезли. Раствориться в воздухе вы не могли. Из этого я заключил, что вы попросту перемахнули через чугунную решетку забора. Это способен сделать только хорошо тренированный человек. Поначалу я подумал на мальчика, но он поклялся мне, что не делал этого.
– Это первая улика?
Дьякон кивнул:
– Да.
– Есть и вторая?
– Разумеется. Во время нашего разговора в ресторане вы, Каштан, вымогали у меня деньги. Сумму вы написали на салфетке. Я обратил внимание на почерк. Вернее – на то, как была написана цифра «пять».
– Ну и?..
– Она очень сильно напоминала другую «пятерку». Ту, которая отпечаталась на лбу у судьи Трофимова.
– Великолепно! – похвалил Каштан и снова мельком посмотрел на часы. – Какова же третья улика?
– Таблетка, – сказал дьякон. – Простая таблетка цитрамона. Она была найдена в комнате у судьи. – Дьякон повернулся к журналистке: – Марго, вы ведь постоянно носите в сумочке цитрамон, так?
– Да, – ответила та растерянно. – Он помогает мне бороться с мигренью.
– Верно, – кивнул дьякон. – Но судья Трофимов не страдал мигренью. У него даже похмелья никогда не было. А вот у вас, Каштан, мигрени случаются довольно часто.
– С чего вы это взяли? – сухо спросил Каштан.
– Я обратил внимание на вашу странноватую манеру вести разговор. Посреди беседы вы внезапно замолкаете, ваше лицо бледнеет, а взгляд становится тяжелым и неподвижным, словно вам больно вращать глазами и двигать головой. Именно за этот неподвижный, жуткий взгляд подельники называют вас Медуза-Горгона.