Чёрный Корпус. Отряд "Зеро"
Шрифт:
Рапистра.
Джунгли. Сочная зелень скользит под ногами, я очень устал. Мне холодно, хочется есть, но еды нет. Я не смог достать плоды случайно найденного дерева гуманги: они росли слишком высоко. Все попытки вскарабкаться по ровному, гладкому стволу потерпели неудачу. Есть что-то другое я опасался. Мать крепко вбила мне в голову, что джунгли Рапистры опасны и не изучены. Вместо еды я пил гнилую воду, собранную в устьях широких листьев неизвестных мне кустарников, и потому бредил.
Я слышал чужие, незнакомые голоса.
– Да, он выходит из комы...
–
– Пока не могу сказать... Третья степень... Но у него наблюдаются странные импульсы мозговой активности.
– Бред?
– Не совсем. Это похоже на вспышки воспоминаний.
– Вы сомневаетесь?
– В его случае - да. Уже несколько раз во время таких вспышек отключались приборы.
– Док, хотите сказать...
– Я ничего не хочу сказать, я говорю как есть, Ингвар.
– Я могу показать его Даггер?
– Можешь. Только осторожно. Очень осторожно.
Дождь. По плечам и рукам застучали первые капли дождя. Кожа впитывала их, и вода струилась по венам. Я поднял голову и почувствовал, как медленно падают на меня тугие струи тропического ливня. Они смывали бегущие по щекам слезы.
Мама...
Темнота.
Голоса.
– Даг, прощупай его. По максимуму. Я хочу знать о нём всё.
– Поняла. Шафран Абрамович?
– Леночка, голубушка, мягко. Очень мягко. Он ещё нестабилен...
– А поле?
– Ноль, голубушка. Пока ноль...
Темнота обрела волю. Она скользнула в мою память, но на её пути вдруг возникло нечто.
Плёнка, тонкая непрозрачная плёнка. Я коснулся её, и плёнка ожила, обволакивая меня и втягивая внутрь. Только я.
Темнота осталась снаружи.
Я стоял на краю огромной воронки. Космический шлюп лежал в конце чёрной борозды. Запах раздавленной сочной зелени витал вокруг.
Я вздохнул и перелез через земляной вал.
До шлюпа не так далеко. И я хотел найти там помощь.
Иди...
Внутренний голос снова звал меня.
И я шёл на зов.
Шлюп вблизи оказался ещё удивительнее. Серебристая гладкая капля с двумя лонжеронами и хвостовым двигателем в широкой части. На корпусе - ни царапинки, словно шлюп только что сошёл с конвейера, а не потерпел крушение. На серебристой поверхности ни намёка на шасси, люк или кабину пилота.
Нежели им управляет робот?
Вот невезуха...
Я коснулся обшивки шлюпа и вдруг понял, что за мной наблюдают. Наблюдают изнутри, из темноты. Наблюдатель не может пройти сюда. Но пытается пролистать мою память, как книгу.
– Нет. Неправда. Это ты сам...
– чужой голос попытался меня обмануть.
Ложь. Не верю. Не позволю. Вон из моей памяти! Это мой сон! Мой
Я разворачиваюсь к плёнке, стеной отделяющей меня от темноты, и выплёскиваю всю ненависть на неведомого наблюдателя.
ВОН!!!
Внезапный грохот, звуки бьющегося стекла и крики разрывают тишину. А ещё я чувствую запах горелой проводки.
– А-а!
– Dagger , svarte ! Ka i hellvette ?! Ты в порядке?
– Почти...
– Что ты сделала?!
– Ничего! И не ори на меня! Чёрт...
Вокруг снова темно. Шлюп остался где-то там. Я обязательно вернусь к нему, но позже.
Сейчас я хочу понять, что говорят голоса.
– Ингвар! Что за выражения!
– Я извиняюсь, док.
– Какая любезность с твоей стороны, голубчик! Ах, сколько приборов погублено...
– Док, что это было?
– Полагаю, та самая вспышка. Десятый уровень, не меньше. Остальное спросите у дамы. Не я ковырялся у него в мозгах.
– Даггер?
– Не знаю, Ингвар. Я только коснулась его памяти, самые верхние слои, а он...
– Что ты успела выяснить?
– Ничего! Он меня выгнал! Это абсолютная защита. Мне не пройти.
– Pule ... Извините, док. Идём, Даг.
Откуда-то изнутри приходит удовлетворение. Я смог. Справился. Можно отдохнуть. Темнота сейчас безопасна.
Шлюп ждал меня, но не спешил открывать свою загадку.
Я испробовал все способы, до которых смог додуматься: кричал, стучал по обшивке кулаками и всем, что мог поднять, искал малейшую щель, выступ, любой намёк на то, как попасть внутрь, но тщетно.
Я не мог пройти этот блок.
Пока не мог.
Зато медленно, но верно приходил в норму. Чувствовал я себя отвратительно: тело абсолютно отказывалось подчиняться, сознание путалось, постоянно опрокидываясь в полусон-полубред, я не мог говорить, шевелиться, даже зрение сфокусировать. В моменты пробуждений надо мной иногда появлялось светлое пятно в тёмном ореоле и раздавались какие-то звуки. Но я не мог понять, что это. Изредка возникали другие пятна и звуки, но все они оставались неопознанными, словно я смотрел на происходящее из-за толстой стеклянной стены. Мне не хотелось, чтобы кто-то проникал за эту стену. Но даже за такой защитой не покидало непонятное беспокойство.