Черный Кровавый Триллиум

Нортон Андрэ

Антар в изумлении следил, как изменилось выражение лица любимой женщины — как сжались губы, посуровел взгляд, и, полагая, что это реакция на лицемерные упреки Голоса, не выдержал и шагнул к нему, намереваясь пришибить, как муху. Силы у него хватило бы... Но в этот самый момент лицо принцессы просветлело, она повернулась к Антару, тронула его за локоть:

— Принц, если я вступлю в бой, вы пойдете со мной?

— С вами?! Разумеется! Милая Анигель, я составлю вам компанию, даже если вы соберетесь проведать предков в аду. Вам не стоит даже спрашивать об этом.

Анигель кивнула и дрожащим голосом, повернувшись к носу лодки, сказала, обращаясь к воде:

— Друзья, остановитесь.

Караван замедлил ход, лодки подплыли поближе друг к другу. Ветер помогал им,

а заодно подгонял иссиня-черную тучу, которая уже несколько раз разразилась ударами молний и громовыми раскатами. Теперь до рыцарей отчетливо доносились звуки битвы. Бой шел в полулиге, за излучиной, где с минуты на минуту должна была начаться чудовищная гроза. К небу тянулись частые дымные столбы — зрелище было печальное. Внизу огонь, пожирающий постройки, сверху — молнии...

— Лорд Ованон! — Анигель обратилась к маршалу принца Антара.— Обрежьте ремни, соединяющие ваши лодки с моей.

На лице рыцаря выразилось откровенное недоумение, тогда принцесса сама быстро перерезала кожаный жгут, после чего отдала еще одно распоряжение:

— Лорд Ованон, у меня нет времени. Перенесите в свою лодку сэра Пенапата, возьмите также помощника мага и гребите за нами. Командование поручаю вам. Мы с принцем Ангаром поспешим на помощь вайвило.

Теперь все задвигались быстрее, и, пока она прилаживала упряжь, люди в точности исполнили ее приказания.

Когда все было готово, две усатые морды высунулись из воды и сказали:

Раздели с нами митон, друг.

Анигель сняла с пояса бутылочку, сделала большой глоток, потом смочила пальцы и дала облизать их риморикам. Принц в изумлении смотрел на этот ритуал.

Лорда Пенапата со всеми предосторожностями перетащили в плоскодонку, однако Синий Голос по-прежнему оставался в лодке вайвило — сидел, намертво вцепившись в борта.

— Я хочу быть с вами, принцесса,— тоненьким жалобным голосом сказал он.— Я могу быть полезен.

Принц Антар шагнул было к нему, намереваясь вышвырнуть из лодки.

— Ты слышал, что тебе сказали? — угрожающе произнес он.

Но было поздно — принцесса уже потянула вожжи, и риморики сразу прибавили ход. Уже издали Анигель крикнула Ованону:

— Лорд, вам следует грести к противоположному берегу. Ни в коем случае нельзя оставаться на реке, когда разразится буря. Если мы до завтра не вернемся, позаботьтесь о себе сами. Прощайте!

Лодка стрелой полетела вперед — оставшиеся рыцари молча смотрели, как ее изогнутый нос срезал начинавшие подниматься волны.

От сильного рывка Антар свалился на дно суденышка. Несколько минут, ошеломленный, он сидел, схватившись за борта. Сердце холодело от ужаса — лодку швыряло, как детский мячик. Если они перевернутся, ему, облаченному в броню, уже не выплыть. Он невольно вспомнил лордов Карона и Бидрика. Жуткая, нелепая смерть! Но время шло, а лодка по-прежнему прыгала с волны на волну, стригла барашки, побежавшие по вздыбившейся реке. Несмотря на то что она неслась с невообразимой, по мнению Антара, скоростью, принцесса Анигель сноровисто управляла животными — правила так, чтобы нос лодки постоянно был перпендикулярен набегавшим волнам.

Принц перевел дух, огляделся...

Синий Голос все так же горбится на корме. Съежился, даже капюшон накинул, словно желает показать, что это и не он, а так, кладь, мешок какой-то. Пусть пока хоронится. Выбросить его за борт — раз плюнуть... Ругнувшись, Антар поерзал на банке, устроился поудобнее, попытался телом уравновесить лодку. Потом долгим, полным ожидания взглядом окинул принцессу Анигель.

Как внезапно, за день, перевернулась его жизнь — и все из-за этой удивительной женщины, которой он подчинился с радостью и навсегда. Впрочем, как и остальные рыцари... Теперь, когда первый порыв угас, пришло время поразмыслить. Нет, Антар не раскаивался в своем поступке — собственно, у него не было выбора. Душа его тянулась к ней, справедливость, к которой его приучали с детства, тоже была на ее стороне. И чувство его не уменьшилось, наоборот, он был теперь не просто влюблен в принцессу — она вызывала восхищение и, прямо скажем,

некоторый страх. В те первые минуты, когда он нес ее на руках по подземельям Цитадели, она тронула его сердце беззащитностью, слезами и, конечно, красотой. С того дня немного воды утекло, но какая разительная перемена произошла с предметом его желания! Уже вторая встреча, прыжок через водопад повергли его в смущение, а чудесное спасение и гибель людоеда совсем выбили из колеи. Кто теперь стоял перед ним? Кто бесстрашно натягивал вожжи? Кому безропотно и охотно подчинялись эти удивительные создания? Разве такое доступно смертной женщине? Значит, Анигель — не кто иная, как богиня, а богинь полагается обожать, им нужно служить, жертвовать ради них жизнью. И все? Но ему — Антар не мог обманывать себя — этого мало. С другой стороны, ее доверие к нему, непрекращающаяся борьба с собой, происходившая у него на глазах, слезы, наконец, подтверждали, что принцесса — все та же девушка, которая бессознательно прильнула к его плечу в подземельях Цитадели. Она — человек, и в этом смысле идеальна. Она — из плоти! И может подарить ему то же, что и он ей,— верность, любовь, страсть.

От этих мыслей закружилась голова — Антар на мгновение даже прикрыл глаза, чтобы не видеть Анигель. Но и за сомкнутыми веками возник ее образ: высокая, стройная, с развевающимися на ветру волосами, в какой-то рваной хламиде, она напоминала легендарную королеву-мстительницу. Ее красота томила и пугала, но это была человеческая красота, родная и достижимая. Пусть даже для обладания ею придется совершить кучу подвигов. К тому же теперь она обрела дар ясновидения. Всякие сомнения в ее магической силе исчезли после того, как она сообщила о своем мысленном разговоре с Састу-Ча. Принц поверил ей сразу, в долю секунды.

Радовало еще одно — она не испытывала к нему ненависти, не то что эта злючка Кадия. К удивлению Антара, между ним и Анигелью сразу установились, как он сам их назвал, ровные отношения. Слово это было очень емкое, в нем ощущалась бездонная глубина... Принц в приливе чувств даже головой повертел.

Слова, слова, слова... В чем их ценность, значение? В невесомости? Сказал — и забыл. Брякнул — и оскорбил... Какая-то неуловимая, романтическая материя... То ли дело подвиги!

Подвиги... Силенок-то хватит, только просто так их не совершишь. Эго не слою, подвиги — предмет земной, материальный... Тут следует семь раз отмерить, один раз рубануть.

Лодка накренилась влево, и принц глянул на открывшуюся перед ним картину. Селение вайвило пылало с трех сторон, отблески пламени малиновыми зарницами отражались в нависших тучах. Дымные столбы изгибались под дуновениями шквалистого ветра... Еще минут десять хода...

Да, принцесса здорово изменилась — а он?.. Случившееся с Анигелью заняло три недели, а его жизнь опрокинулась за какие-то сутки. Даже суток еще не прошло! Итак, он восстал против отца, порвал с лаборнокцами, дал обет верности любимой женщине, которая поставила себе целью совершить подвиг — освободить свою родину. Недурная головоломка для законного наследника королевского дома Лаборнока. Хотя почему наследника? Как ни привлекательны корона и королевские регалии, Ангару хватало ума сообразить, что взваливать эту ношу на плечи в такое время — сущее наказание. Что-то сдвинулось в природе с начала похода против Рувенды. Внутреннее чувство подсказывало — это только цветочки. Ягодки — впереди, и в пору всеобщего разрушения и гибели брать на себя ответственность за судьбу своей родины по меньшей мере глупо. Одно дело — перст судьбы, указывающий на него, другое — самому рваться к короне, тем более что у него перед глазами — пагубный пример отца. Только ступи на эту дорожку, и не заметишь, как очутишься в лапах Орогастуса. Или кого-нибудь вроде него. Так-то оно так, только он был уверен, что Анигель не собирается отказываться от своих наследственных прав. Здесь вырисовывался глубочайший замысел. Высшая политическая игра, которую, должно быть, ведет эта таинственная Великая Волшебница. Состоит она, по его разумению, в объединении Полуострова под единой династией, в которой сольются королевские семьи лаборнокцев, рувендиан, варониан...