Черный кузнец
Шрифт:
— Спи! — скомандовал Черный Кузнец и дотронулся пальцем до лба оружейника, хотя находился очень далеко от него.
Серхио зевнул, опустился на подушку и засопел. Вот и хорошо, после перековки ему следует хорошенько отдохнуть. Отличный техномаг со временем будет! Одним движением Черный Кузнец подсадил ему симбионт того же уровня, что и Кевину, задав условия развертывания. Успеет развернуться, пока Серхио спит. Да и инфопакетов пару на изучение поставил, чтобы оружейник после пробуждения уже кое-что знал и не удивлялся своим новым возможностям. Жаль, конечно, что он не один из триады, но маги и волхвы под руками все равно нужны. А ведь слуги Белого Христа обязательно попробуют его уничтожить. Мастер Душ захохотал, представив, как среагирует на эти попытки нежно «любящий» этих сволочей Серхио, особенно получив силу
Теперь пора браться за следующего, живущего на южном Острове Черепахи{Южная Америка. (Прим. автора).}, недалеко от перешейка, связывающего его с северным. Был он шаманом крохотного племени и совершенно не удивился приходу в его сон Мастера Душ. Пришел? Значит, так надо. Говорит, что надо душу Хитрого Ягуара перековать? Значит, надо. Старый шаман изменится после этого? Станет малыми духами по-настоящему повелевать? Тем лучше. Помолодеет? Вообще прекрасно! Будет больно? И что с того? Мало он боли в жизни вытерпел? Придется много путешествовать и заданий великого духа выполнять? Это куда интереснее, чем болячки охотникам заговаривать, давно надоело. Да и вождь уходу старого шамана, которого очень не любит, сильно обрадуется. А вместо себя можно оставить Белого Удава, он уже все нужное знает, вот пусть тут и шаманит. Правда, вождь его быстро заставит плясать под свою дудку, но это Хитрого Ягуара уже не касалось. Ему страшно не терпелось встать рядом с неизвестным ему ранее великим духом, а никем иным этот незнакомец, с молотом через плечо, быть не мог — слишком уж жуткой силой от него веяло. Ноги подгибались от одного его присутствия!
Шаман тихо постукивал пальцами по бубну, ожидая, когда же все начнется. И слегка нервничал, что было для него несвойственно. В какой-то момент он вдруг ощутил, как чьи-то жесткие пальцы взяли из него непонятное, невидимое нечто и куда-то положили, на что-то жесткое и холодное. А затем на это нечто обрушился страшный удар. Вот тут-то Хитрый Ягуар и осознал, что раньше ничего не знал о боли, хоть и считал иначе. Он выгнулся и отчаянно забился на полу своей хижины, выронив бубен, однако не закричал — не мог настолько опозориться, не нужен он будет никому, если окажется столь слабым. Молот раз за разом бил по его душе и духу, превращая их во что-то другое, что-то настолько странное и необычное, что шаман наблюдал за этими изменениями с восторгом, вскоре почти позабыв про боль. Плевать на нее, когда такое происходит! Он видел свою душу, после каждого удара наливающуюся незримой силой, начавшую искриться, а затем и светиться. Он видел, как за его спиной вырастают полупрозрачные черные крылья. Он видел, как прожитые годы скатываются с него, как молодеет лицо, как наливаются силой мышцы тела. И приходил во все больший восторг — великий дух не солгал! Ни в чем не солгал! Да, пришлось дать клятву Служения. И что? Цена вполне приемлема. Отслужит.
Последним штрихом стало явление великого духа во плоти. Показалось, что сам воздух перед старым шаманом — впрочем, уже далеко не старым — сгустился, и напротив возникла полуобнаженная фигура очень мускулистого человека, с переброшенным через плечо огромным молотом, но голову его скрывал капюшон, непонятно на чем держащийся и не дающий увидеть лицо. Гость, тем временем, дотронулся пальцем до лба Хитрого Ягуара, и ему на мгновение стало дурно.
— Ложись и спи, — голос гостя рокотал и перекатывался, словно куча камней стучала друг о друга, но был при этом вполне понятен. — Когда проснешься, будешь знать намного больше, чем сейчас. И понимать. Через три дня я за тобой приду. Не перебей тут всех от лишнего рвения.
Помолодевший шаман хотел что-то сказать, но не успел — глаза сами собой закрылись, и он провалился в сон. Некая сила подняла его над полом и уложила на кучу шкур в углу.
Черный Кузнец некоторое время смотрел на одного из своих служителей — клятву верности тот дал без сомнений. Затем встряхнулся, как выбравшийся из воды пес, и задумался — пора было решать, кого брать третьим, а тут имелось два, нет, даже три варианта. Лишних магов инициировать он пока не хотел, не знал, уживутся ли первые трое, не начнут ли грызню — не раз уже такое случалось, не хотелось повторения. Надо будет вложить в их симбионты жесткий запрет на вражду между собой. К сожалению,
Итак, кого же выбрать? Первым был абориген с самого малого материка планеты, расположенного близко к южному полюсу. Очень непосредственный, Черный Кузнец не раз видел, как тот справлял малую и большую нужду там, где ему припекло, не обращая никакого внимания на свидетелей. Для дикаря такое обычно, конечно, но все равно неприятно. При этом душа низкорослого охотника вспыхивает белыми и золотистыми искорками, что говорит о ней немало — перековать будет не слишком трудно. Вопрос только как добиться его согласия на это? А без согласия ничего подобного делать нельзя. Да и нужно ли? Трудно сказать. Решив оставить этот вариант на самый крайний случай — не нравился ему этот охотник чем-то — Мастер Душ занялся двумя другими.
Тибетец Дава-соте, и на самом деле хромой буддийский монах, причем с очень своеобразными взглядами — многие ламы из известных монастырей гнали его палками, стоило только Дава открыть рот и высказать свои соображения на ту или иную тему. После очередного избиения он и стал хромым, заполучив добавку «соте» к имени. Это сподвигло буддиста на отшельничество, с людьми он общаться почти перестал, сильно обидевшись на них. И вот эта обида на других Черному Кузнецу не слишком нравилась. Не начнет ли он ее вымещать на невиновных, заполучив силу и знания? Трудно сказать. Душа на первый взгляд подходит, даже более чем, перековать можно — вон, какие искры и даже огни в ней вспыхивают, сам до очень многого додумался, понимает уже частично, как устроены основы мироздания. Точнее, предполагает, ошибок в измышлениях монаха хватало, но все равно ведь сам додумался! А это немало. Вот только стремления к небу, мечтательности в нем маловато, он больше логикой оперирует. А это не совсем то.
Похоже, лучше третьего никого нет. Хотя тоже вопрос. Козьма из Пыхова, сутулый хилый мужичонка с редкой бороденкой, помощник купеческого приказчика с востока Славии, родился и вырос в деревне у самых Уральских гор. С детства отличался немалыми странностями, мог часами стоять, уставившись мечтательным взором в звездное небо, за что не раз был нещадно бит отцом, вот только не помогло. Выручало его умение быстро и правильно считать, Козьма сам изобрел несколько правил арифметики и вовсю пользовался ими, чем сильно удивил Мастера Душ. Но при малейшей возможности продолжал уходить от людей и сквозь слезы смотреть на небо, жаждая подняться туда, оставив постылую землю позади.
С другими людьми он своими мечтами с ранних лет не делился — в детстве пару раз попытался и нарвался на жестокие насмешки, после чего замолчал, говоря только то, что от него хотели услышать, а все свое, родное, бережно храня в душе и никому не показывая. Зачем? Они все равно ничего не поймут и только потопчутся грязными сапогами по светлой мечте. Хотят говорить об урожае, торговле, бабах и навозе? Что ж, их дело, Козьма поддержит разговор, пусть считают своим. Вот только своим его все равно не считали никогда, подсознательно ощущая чуждость сперва щуплого мальчишки, потом юноши и мужчины. Даже жениться приказчик не смог, а если точнее, не захотел. На ком жениться? На убогой тупой дуре, не способной связать двух слов? Нет уж, такая ему не нужна, а других вокруг просто не было. Наверное, их и вообще на свете нет, только эти убогие, уже через пару лет превращающиеся из симпатичных на вид девиц в отвратительных жирных бабищ, умеющих только омерзительно вопить.
К счастью, отец учил сына на купеческого приказчика, каковым был когда-то сам, и редко позволял гулять, поэтому в деревне его хоть и травили, но не слишком сильно. Просто потому, что Козьма редко показывался на людях, ведь даже если отец давал ему отдохнуть, то он прятался в лесу, не желая внимания деревенской молодежи — знал уже, что его ждет при встрече. Не побьют, так обсмеют. Пусть их. Пусть живут, как хотят. Причем зла к другим Козьма не питал вообще, они были ему просто не интересны. Пусть себе живут как хотят.