Чёрный лама
Шрифт:
Уваров тяжко вздохнул, протёр глаза, и с горчайшим укором посмотрел на «будильника».
– Ну, сегодня-то зачем, Ерема? Мне ж не на службу!
– Порядок должон быть, ваше сиятельство, – сказал Еремей Потапович назидательно, – а то переспите еще, замаетесь.
– Переспишь тут! – пробурчал Антон Иванович, поднимаясь, да потягиваясь.
Вскорости граф уже умывался во дворе, обливаясь холодной водою по пояс, кряхтя, да ухая, а верный Ерёма держал большой белый кувшин.
– Ух! – выдохнул Уваров, с легким поклоном принимая полотенце, поданное Марией Спиридоновной, кухаркой в статусе домоправительницы. – Хорошо!
И впрямь, утро занималось чудесное, истинно майское.
Птички
Усадьба графов Уваровых триста лет стояла близ Финского залива, на полдороги между Ревелем и Санкт-Петербургом.
Девки дворовые, да холопы, «под горшок» стриженные, давно уж вывелись, но сам дух «великолепного века» никуда не делся, витал между колонн.
– Барин… – заговорил Еремей. – Переезжаем, стало быть?
Антон принял у сердобольной Спиридоновны ломоть теплого хлеба, взял кружку с парным молоком. Откусил, отпил, и дал ответ с набитым ртом:
– Переезжаем!
– К манзам 9 этим, косоглазым? – насупился ординарец.
Уваров рассмеялся.
– Ну тебя, подавлюсь еще… Потапыч, честное слово, во Владивостоке не одни китайцы проживают, наших там куда больше!
– Ишь ты их… – с сомнением протянул Еремей. Поглядим, мол.
– Паровик починили?
– В наилучшем виде, барин. Карлы всё, как есть, поправили.
– Карлы? – поднял бровь граф, немного удивляясь множественному числу.
9
Манзы – китайское население Приморской области.
– Да с нашим Тумуром еще соседский Цэрэн крутился.
– Ясненько… Вели тогда, чтоб подавал. Раз уж не дал ты мне поспать, съезжу в Питер, попрощаюсь хоть.
– Будьте благонадежны, барин, все устрою!
Тумур, всегда улыбавшийся карлик в синем халате с парой накладных карманов, покинул место водителя, шустро отворяя заднюю дверцу «Руссо-балта».
– Спасибо, Тумур, – сказал Уваров, оправляя на себе парадный китель, касаясь рукою то аксельбантов, то орденских планок, словно проверяя, на месте ли они. – Я, пожалуй, займу переднее.
– Как изволите, хозяин! – еще шире улыбнулся карлик.
Паромобиль, 10 блестевший хромом и лаком, выпущен был в стиле «разухабистых 90-х», когда в моду вошли большие и мощные машины, но Антону он нравился именно таким.
– Поехали!
Тумур повернул ключ зажигания, и из-под капота донесся мощный вздох, тут же сменившийся приглушенным горловым рычанием. Полминуты спустя звук стих, и «Руссо-балт» тронулся совершенно бесшумно, словно под горку покатился.
10
Не стоит представлять паромобиль, как нечто допотопное. К примеру, паровой лимузин «Добл» разгонялся до 120 км в час за 10 секунд. За одну заправку проходил 320 км, а бака с 90 л воды ему хватало на 2000 км. «Разведение паров» требовало 25-90 секунд, даже на морозе.
Антон Иванович Уваров, следователь Шестой (Особой) Экспедиции III отделения СЕИВ канцелярии, штабс-капитан тридцати восьми лет от роду, был холост, а посему его непосредственное начальство в лице капитана лейб-гвардии Брюммера, заведовавшего Оперативным сектором, бессовестно использовало Антона Ивановича, раз за разом посылая его в служебные командировки.
Прошлый свой день рождения Уваров «отметил» в джунглях Лимпопо, на окраине Аксумского царства, 11
11
Аксумское царство (или просто Аксум) занимает в мире Империума практически весь Африканский континент. В настоящее время ведёт вялые боевые действия против Халифата в Йемене (Аравийский полуостров).
Но Антон нисколько не обижался, и даже не думал расстраиваться – ему нравилась такая жизнь.
Он повидал мир, проникая даже на земли Халифата. Он охотился на ходоков, этих растленных пришельцев из сопредельного пространства, подчас выкрадывая их у англичан из бомбейской тюрьмы, или выкупая у бухарского эмира, лишь бы доставить в Россию – и передать Ордену.
Уваров относился к орденским магистрам, да консулам без особой приязни (да и кто их любил особо?), но уж лучше пусть они занимаются «нечистой силой» из Сопределья, чем британцы или арабы, ибо сколько смрадных, зловещих тайн скрывают ходоки, какой заряд безнравственности несут, уже одним своим соседством разлагая народ!
Антон до сих пор вспоминал с гадливостью, как выезжал прошлой весной на перехват в Черноморскую губернию – туда проник некий Бехоев, называвший себя то «полевым командиром», то «моджахедом».
Весь в черном, в маске с прорезями для глаз и рта, он походил на шкодливого беса. Положив при захвате шестерых казаков, «моджахед» сдался, не испытывая даже малейшего потрясения от содеянного.
Бывалых жандармов тошнило при виде окровавленных тел, барышни рыдали и падали в обморок при одном известии о ЧП, а Бехоев даже аппетита не утратил, в охотку хлебая тюремный борщ…
Уваров усмехнулся. Зато он тогда лишний раз убедился, что служба его – необходимейшая. Они в Шестой экспедиции, как те витязи в старину, охраняют рубежи земли русской от нелюдей из Сопределья, берегут мир и покой.
Войдя в курительную комнату, отделанную зеркалами, Антон достал папиросу, и щелкнул зажигалкой. Затянулся, щуря серые глаза, поглядел на свое отражение, на узкое, костистое лицо, посечённое шрамами, и выпустил дым, туманя образ в зеркале.
Скоро начнётся нечто новое в его жизни, в его службе, хотя оба этих понятия сливаются. Сам Леонтий Васильевич Дубельт, Свиты Его Величества генерал-майор, утвердил Уварова начальником региональной канцелярии III отделения в Приморской области. 12
12
Л.В.Дубельту, начальнику Штаба Корпуса жандармов и управляющему Третьим отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии, подчиняется и Шестая (Особая) Экспедиция.
Приморская область Российской империи занимала территории нынешних Приморского и Хабаровского краёв. В мире Империума так всё и осталось.
Несколько лет Антон прожил в Гонконге, Макао, Шанхае. Сносно говорил на китайском, а «преподавала» язык голытьба из Коулун-Сити, да монахи из Шаолиня. И кем, как не им, «укреплять регионалку»? Почет и слава, так сказать. За заслуги перед Отечеством. Но и скучно же будет, господа! Ох, и скучно…
«Регионалу» не подобает самому гоняться за врагами народа и престола, его задача – узреть проблему. Оценить ее, взвесить – и доложить в столицу. И лишь в чрезвычайных случаях позволительно хвататься за револьвер.