Чёрный лама
Шрифт:
Высокая грудь поднялась ещё выше, поддерживаемая корсажем из голубой ткани. Широкая и длинная – ниже колена – юбка, расшитая по серебряному полю голубыми цветами, подчеркивала узенькую талию, а туфельки на шпильке еще пуще удлиняли ноги, придавая изящество тонким щиколоткам.
Тяжёлый узел каштановых волос, высоко подобранных на затылке, открывал стройную шею.
– Ну, ничего себе… – растерянно пробормотал Паратов. – Мариша! Да ты ли это?!
Облонская надменно глянула на Илью, и продефелировала к Уварову.
– Я исполнила ваш приказ, Антон Иванович? – спросила она волнующим грудным голоском.
Громадным
– Вполне.
Глаза девушки, уловившей невысказанное, блеснули торжеством.
– Прошу садиться. Илья, составьте нам компанию.
Пока подчинённые устраивались, начальник смотрел в окно, не замечая пейзажей – перед ним витал волшебный силуэт девушки.
Ах, чертовка… «Сердечный укол», как французы говаривают, он сегодня точно заработал.
Не оборачиваясь, Антон сказал:
– Я навёл кой-какие справки, скоро мне должны ответить – из Четвёртой экспедиции, от местного войскового атамана, из Воздушного Адмиралтейства. Во-от… Ну, справки – справками, а три головы тоже чего-то стоят, верно? Думаю, более того, уверен, что нам всем придётся вернуться в Тетюхе – именно там каша заваривается. Вопрос: какая? – повернувшись кругом и сложив руки за спиной, он проговорил: – Марина Васильевна, вы уже побывали на месте ЧП, занимались «Тетюхинским делом» раньше – вон, доклад толковый составили… Скажите, а что главное вы углядели в тамошних странностях?
Порозовевшая от начальственной похвалы, Марина рассеянно поправила волосы.
– Слишком много ходоков, – сделала она вывод.
– Согласен, – поддакнул Илья.
Уваров кивнул.
– Спору нет, – сказал он, – ходоков там порядочно. Отчего так, не знаю. Во всем мире за год больше тысячи этих «попаданцев» задерживают. А в Тетюхе, похоже, некая аномалия присутствует – порталы чуть ли не каждый божий день открываются. Эту… э-э… флуктуацию надо исследовать, но мы-то с вами не ученые, мы оперативники. Знаете, что я вычленил во всей массе известий о событиях в Тетюхе? Самым главным мне представляется секретный груз – тот, что китайский «несун» хотел за границу переправить, да не вышло. Метеоритное вещество.
Девушка удивилась.
– Да что ж в нём особенного?
– Вот и я хотел бы знать, что! – подхватил Антон. – Я больше десяти лет кручусь в Шестой, но до сих пор не случалось такого, чтобы Орден требовал вдруг всё наглухо засекретить!
– Так-то так… – почесал в затылке Паратов. – Я ничего подобного не припомню.
– Орден с нами не делится никакими сведениями, – с досадой сказала Облонская, – вот мы и тычемся с завязанными глазами, будто в жмурки играем!
Ее реприманд пресекся коротким требовательным звоночком, потом раздалась пара сигналов вдогонку. Стеклянная труба пневмопочты, окованная медными обручами, словно выдох сделала – в приемный лоток скатилась цилиндрическая капсула. Чуть погодя звякнули еще две.
– Мило! – хмыкнул Илья.
– Да уж, – кивнул Уваров, живо откупоривая «посылки».
Внимательно прочитав и перечитав почту, он запалил крученые листки, дал посланиям разгореться и бросил их на жостовский поднос.
– Новости интересные, – медленно проговорил он, – хотя мало что нам дают. Того «несуна», что волок метеоритное вещество, дознаватели Ордена допросили со всем тщанием, однако, как и следовало предположить, он всего лишь курьер, а курьера
– И правда, – хмыкнул Паратов, – интересные дела!
– И еще один момент… Хм. Еще один груз на наши шеи, я бы сказал. Китайцы увели из Воздушного Адмиралтейства чертежи так называемого ПВРД – пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, работающего на газе и воздухе… Или на газе и кислороде… В общем, как-то так. Главное, скорости тому же аэроплану ПВРД способен придать вдвое больше, чем обычный пропеллер, а то и втрое!
– Ого! – впечатлился Илья.
– Вот именно. Правда, тут уточняется, что китайским агентам удалось вынести не сами чертежи, а лишь наброски к ним, но это сути не меняет – умный спец додумает то, что упущено, исправит возможные ошибки, и…
– …И будет нам новая головная боль, – сумрачно заключил делопроизводитель.
Антон кивнул.
– Остальное, – он помахал рукой над сгоревшими письмами, разгоняя дым, – несущественно. Кое-какие выводы я сделал, но пока умолчу о них – рано гипотезы измышлять. Во-от…
Руководство я в известность поставил, но помощь нам обещают не раньше, чем пару суток спустя. Столько времени терять мы не вправе, а потому «обождем» опергруппу на месте. Может, и узнаем чего. Ну, что, дамы и господа? Собирайтесь!
– В Тетюхе? – деловито спросил Илья.
– В Тетюхе!
До поста Святой Ольги добрались на гидросамолете – флотские подкинули. За два часа полёта рёв паровых турбин и мелкая дрожь от пропеллеров изрядно приелись и графу Уварову, и троим членам его маленького отряда (в качестве подкрепления штабс-капитан и ординарца своего прихватил).
От Ольги до Тетюхе-Пристани прокатились на катере, обозревая скалистые, обрывистые берега, поросшие дубняком, а там сели в маленький пассажирский вагончик узкоколейки.
Марина продолжала пленять, хоть и переоделась в строгое дорожное платье. Илья был очень органичен в чёрной форме инженера-путейца, а Уваров с Горой изображали скучающего франта и его расторопного слугу.
Клубный пиджак с двумя рядами серебряных пуговиц, да нашейный платок Антону очень даже шли, а Еремей Потапович будто родился в ношенной солдатской гимнастерке, да жилетке.
Поезд торопливо стучал колесами, минуя Владимиро-Мономахово. 18 Уваров лениво огляделся. Вагон почти пустовал, только две кумушки оживленно делились рецептами солений, а в дальнем углу дремал молодой мужчина в черном пальто.
18
В нашем пространстве Тетюхе переименовали в Дальнегорск после событий на Даманском. Тогда же Сандагоу стал Высокогорском, а Тетюхе-Пристань Рудной Пристанью. На месте Бринеровки располагается дачный посёлок Садовый, а Владимиро-Мономахово, основанное матросами, сосланными с броненосца «Владимир Мономах», сократили до Мономахова.