Черный лебедь. Тетралогия
Шрифт:
— Как вы можете быть настолько спокойными? — воскликнула она. — Еще бы чуть-чуть и этот человек… и вы…
Она взглянула на меня с изумлением.
— Прошу прощения, Ваше величество, но ваше одеяние... вы явно были в бою. И все же, вы здесь, сидите как ни в чем ни бывало, словно все это совершенно обыденно.
Я одарила её добродушным взглядом, не желая обидеть наших гостей или хотя бы показать намек на это. Я всего лишь сказала Рябиновому солдату, что его королева никогда не найдет никаких союзников, но его комментарий на счет её переговоров с Осиновым и Ивовым Царствами не остался незамеченным. Мы оба, я и Катрис, боролись
Дориан поймал мой взгляд и одарил меня одной из тех своих маленьких, кратких улыбок. Его улыбка согревала меня, облегчала то небольшое расстройство, которое я испытывала. Бывают дни, когда он был тем, на которого я могла положиться во всей этой войне, в которую я так неосторожно вляпалась. Я никогда не хотела этого. Я так же никогда не хотела быть королевой умирающего королевства, вынуждающего меня делить свое время между этим миром и моей человеческой жизнью в Тусоне. И конечно же, мне не хотелось быть в центре пророчества, которое гласит, что я рожу завоевателя человеческого, пророчества, из-за которого сын Катрис меня изнасиловал. Дориан убил его за это, и я ни капельки не жалею, пускай ненавижу каждый день войны, последовавший за этим убийством.
Разумеется, я не могла рассказать Ранелль ничего из этого. Я хотела отправить её обратно в её земли с представлениями о нашей силе и непоколебимости, чтобы её король думал, что объединение с нами достаточно разумный ход. Даже блестящий ход. Я не могла рассказать Ранелль о своих страхах. Я не могла рассказать ей, как больно видеть беженцев, появляющихся в моем замке, бедных просителей, чьи дома были разрушены войной. Я не могла рассказать ей, что мы с Дорианом по очереди посещали армии и сражались с ними — и как в те ночи, тот, кто не сражается, никогда не спит. И несмотря на его легкомысленность, я знала, что в Дориане зародилась капелька страха от заявления солдата из Рябинового Царства. Катрис всегда старалась подорвать в нас силу духа. Мы оба — и Дориан, и я — боялись, что однажды, один из ее герольдов скажет правду. От этого хотелось сбежать с ним прямо здесь и сейчас, убежать ото всего этого далеко-далеко и просто закутаться в его объятия.
Но вновь я напомнила себе, что надо отогнать эти мысль прочь. Наклонившись, я нежно поцеловала Дориана в щеку. Улыбка, которой я вознаградила Раннель, была победной и оптимистичной, как та, которой она обычно одаривала меня.
— На самом деле, — сказала я ей, — это довольно-таки обычный для нас день.
Пессимистично? Зато это правда.
2
Я ушла в спальню как только позволил этикет и сразу же рухнула на кровать, как только вошла.
— Как ты думаешь, эта демонстрация помогла нам привлечь Ранелль или это только отпугнуло её?
Я почувствовала, как Дориан присел на кровать рядом со мной.
— Трудно сказать. По крайней мере, я не думаю, что из-за этого её король обернется против нас. Мы тоже устрашающие и неконтролируемые.
Я улыбнулась и убрала руки с лица, чтобы взглянуть в эти зелено-золотистые глаза.
— Если б только эта репутация дошла и до остальных тоже. Прошел слух, что Королевство Жимолости, возможно, присоединится к Катрис. В самом деле, как кто-то смог назвать это королевством и сохранить при этом невозмутимый вид.
Дориан склонился надо мной,
— Вообще-то, это было довольно-таки мило. Почти тропики. Я имею в виду, что это не бесплодная пустошь пустынного королевства, оно не так уж и плохо.
Я так привыкла к его насмешкам над моим королевством, так что сейчас, в его словах было нечто утешительное. Пальцы его пробежали по моей шее, и вскоре их сменили губы.
— Честно говоря, я не волнуюсь о Королевстве Жимолости. А вот другие возможные союзники меня беспокоят. Эй, прекрати.
Его губы прокладывали дорожку к ключице, а рука его начала приподнимать мою рубашку. Я вывернулась.
— У меня нет времени.
Он поднял свою голову, выгибая бровь в удивлении.
— Тебе где-то надо быть?
— Да, фактически.
Я вздохнула.
— У меня есть работа в Тусоне. И кроме того, я грязная.
Дориан не испугался и вновь попытался снять с меня рубашку.
— Я помогу тебе вымыться.
Я шлепнула его по руке, но затем притянула его так, чтобы я смогла обнять его и чтобы он не возражал. Я знала, что ему хотелось большего, нежели объятия, но у меня совершенно не было сил. Учитывая его брезгливость, я была удивлена, когда он согласился положить голову на мою грудь, видя, насколько моя рубашка грязная и оборванная.
— Без обид, но я приму человеческий душ, после того, как слуги наберут мне ванну.
— Ты не можешь уехать, не поговорив с Ранелль, — подчеркнул он. — И ты не можешь видеть ее такой.
Я сгримасничала и пробежала рукой по его блестящим волосам.
— Черт подери.
Он был прав. Я все еще плохо разбираюсь в королевских штучках, но я достаточно знала об обычаях джентри, чтобы знать, что если мне действительно требуется помощь короля Липового Царства, то я должна создавать хорошее впечатление. Столько всего нужно сделать. И совершенно не хватает времени. Все это так утомительно. Дориан поднял голову и взглянул на меня сверху вниз.
— Всё было плохо?
Он подразумевал сражение прошлой ночью.
— Это всегда плохо. Я не могу быть в порядке, когда люди сражаются и умирают за меня. Особенно из-за одного оскорбления.
Эта война так же коснулась и проживания. Ко мне часто приходят беженцы за пищей и кровом.
— Их королевства поставлены на карту, — сказал он. — Их дома. И это важнее всяких обид. Если сдаться, то Терновое Королевство будет выглядеть слабым — как добыча. Это сделает тебя открытой для вторжения, всё равно, что сдаться Катрис. Твои люди не хотят этого. Они должны бороться.
— Но тогда почему и твои люди противостоят?
Дориан взглянул на меня так, словно я задала очень странный вопрос.
— Потому что я велел.
Я закончила на этом разговор и позвала слугу, чтобы наполнить ванну в комнате, примыкающей к моей спальне. Это было утомительной задачей, я терпеть не могла заставлять их делать это, хотя Дориан, без малейшего сомнения утверждал, что это их обязанность. Магия, которую я унаследовала от моего отца-тирана, давала мне контроль над элементами бури, так что я могла бы призвать воду прямо в ванну за то время, пока мои слуги тащат одно ведро. Однако, земля Тернового Королевства были настолько сухой, что вытянув слишком много воды с помощью магии, я сделала бы воздух замка еще более сухим и, возможно, могла убить окружающую растительность.