Черный лебедь. Тетралогия
Шрифт:
— Ш-ш-ш. — Кийо взял меня за руку и потащил обратно к стене. — Я ждал. Между нами не все было понятно. Я хотел иметь надежную основу, прежде чем рассказать тебе.
— Ты хоть понимаешь, что получил бы эту самую основу, если бы рассказал мне обо всем раньше? Что случилось с твоими принципами, с честностью?
— Как бы ты восприняла это? — тихо спросил он. — Тебе и так нелегко пришлось, когда ты узнала, что мы с Майвенн были вместе.
— Нет, я была в порядке.
— Эжени, я видел все по твоему лицу, стоило только упомянуть
— Это ерунда. А ребенок — не ерунда.
Кийо покачал головой.
— Все в прошлом. Мы с Майвенн больше не вместе, просто остались друзьями. Теперь я с тобой.
— Ну и что? Ты не желаешь иметь ничего общего с этим ребенком, потому что вы, мои милые, нынче расстались?
— Нет! Конечно нет. Я буду там, когда он родится, стану поддерживать Майвенн, помогать столько, сколько потребуется.
— Тогда это не прошлое, — огрызнулась я. — Это твое будущее. Да и мое тоже, раз ты решил остаться со мной.
Лицо Кийо стало еще печальней, чем прежде.
— Ты права, — сказал он через несколько затянувшихся мгновений. — Я сделал ошибку. Прости меня. Я думал, что так защищаю тебя.
Я хрипло расхохоталась, лишь бы не расплакаться.
— Да. В последнее время все так и норовят меня защитить. Родители, к примеру, тоже. Вы, ребята, думаете, что если я не услышу плохих новостей, то они перестанут существовать. Но знаешь что? Они все равно никуда не деваются, и мне в конце концов все равно приходится их выслушивать. Богом клянусь, я хотела бы услышать их сначала от тех, кого люблю.
Я развернулась и пошла прочь. Кийо схватил меня за плечо.
Я попыталась вырваться и заявила ему:
— Не прикасайся ко мне. Между нами все кончено.
— Что?
— А ты как думал? Неужто надеялся, что я улыбнусь и скажу, что прощаю тебя? Я едва могу простить своих родителей, с которыми прожила всю жизнь. А тебя я почти не знаю и не стану полагаться на то немногое, что мне известно.
Кийо вздрогнул. Его рука отпустила мое плечо.
— Я понял, — сказал он жестко, потемнев лицом. — Тогда, пожалуй, между нами и впрямь все кончено.
— Именно.
Мы стояли, глядя друг на друга. Там, где прежде горел огонь, теперь лежала пропасть.
Я развернулась на каблуках и пронеслась по залу, даже не зная, куда идти. Шустрые мужчины попытались было приблизиться ко мне, но я отшвырнула их, в конце концов продемонстрировав то высокомерие, которого, по словам Шайи, от меня только и ждали. Я просто не могла их всех сейчас видеть.
Все это было уже слишком. Безумные предложения руки и сердца. Мое так называемое наследие. Эзон и Жасмин. Майвенн и Кийо.
Господи, Кийо! Почему он так со мной поступил?
Я попыталась выкинуть его из своей жизни после той самой первой ночи, но он снова заставил меня полюбить себя. Теперь осталась только боль, сильнее прежней раза в два.
Мне на ум пришли слова, сказанные прошлой ночью: «Ты мой».
Похоже, что нет.
Я
Трон — вон там, значит…
— Здорово, Одиллия. Клубишься, да?
Мои попытки сориентироваться прервались с появлением Финна. Я все еще не привыкла видеть его в более или менее человекоподобном виде, обычном в Мире Ином.
— Финн! Мне нужно, чтобы ты вывел меня отсюда.
Он нахмурился.
— Вы еще не можете уйти. Этикет гласит…
— Мне по хрену этикет, — рявкнула я. — Выведи меня. Я хочу побыть одна.
Его привычное бодрое выражение лица мигом испарилось.
— Заметано. Пойдем.
Он вывел меня не через главный вход, а через небольшую дверь, ютившуюся в уголке. Это было что-то вроде черного хода на кухню. Толпа суетящихся слуг сопровождала нас удивленными взглядами, пока мы шли извилистыми коридорами мимо множества печей, но Финн шагал уверенно, ни разу не сбившись с пути. Люди, как правило, не задают вопросов, если думают, что вы знаете дорогу.
Он торжественно отсалютовал мне и указал на небольшую нишу вдалеке от поварской суматохи. К стенам были привинчены крюки, на которых висели плащи и накидки. Я решила, что слуги хранят здесь свои личные вещи. Под крючками стояла небольшая скамейка.
— Как, сойдет? — спросил Финн.
— Да. Спасибо. А теперь иди. — Я села и обхватила себя руками.
— Но может, мне лучше…
— Просто уйди, Финн. — В моем голосе послышались слезы. — Пожалуйста.
Он принял печальный, едва ли не скорбный, вид и удалился.
Слезы долго не желали идти, и даже тогда, когда все-таки покатились, делали это с неохотой. Только пара капель стекла у меня по щекам. Тогда, в случае с земляным элементалом, я тоже чувствовала себя беспомощной. Но теперь беспомощность была другой, скорее душевной, нежели физической.
Сердце мое болело при мысли о Кийо, а желудок сводило от ярости к Эзону. Ни то ни другое недомогание, судя по всему, так просто нельзя было вылечить.
Не знаю, долго ли я так просидела, прежде чем явился Дориан. Силуэт я заметила лишь краем глаза, но запах корицы выдал его с головой. Он присел рядом со мной и долго ничего не говорил. Наконец я почувствовала, как король осторожно провел кончиком пальца по моей щеке и стер одну слезинку.
— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Нет. Разве только позволишь нарушить закон гостеприимства и дашь кое-кого убить.
— Ах, милая моя, если бы это было возможно, то я давным-давно уже придушил бы некоторых своих подданных, чтобы избежать их идиотской болтовни.
— Тогда в чем смысл быть королем?
— Не уверен, что он вообще есть. Может, ради кормежки.
— Вечно ты надо всем смеешься.
— Жизнь слишком мучительна, чтобы не смеяться.
— Да. Согласна.