Черный лебедь

Колычев Владимир Григорьевич

– Все правильно сделала. Когда любимого теряешь, надо выговориться, тогда на душе легче становится.

– А ты что, теряла? – прониклась участием Карина.

– Теряла. Еще как теряла.

– Давно?

– Совсем недавно.

– Любишь его?

– Да. Но иногда мне кажется, что я его ненавижу.

– Как же я тебя понимаю! – закатывая глазки, тяжко вздохнула Карина.

– Бедные мы с тобой, бедные, – посетовала Настя.

– Да ты не расстраивайся.

– Ты тоже.

– Не буду. А сколько ему было лет?

– Двадцать

восемь.

– Ну, Макс постарше будет. Ему двадцать девять. Где он сейчас, Макс?

– И с кем?

– А с кем он может быть? – возмущенно встрепенулась Карина.

– Ты же говорила, что он с женой твоего дяди сбежал.

– Это дядя так думает. А я так только говорю. А может, и с ней. Тетя Майя не совсем хорошая. То есть она хорошая, мне никогда ничего плохого не делала. Но маме моей она не очень нравится.

– Почему?

– Ну, я не знаю. Я слышала, как она ее вертихвосткой назвала. Тетя Майя с дядей Севой к машине шли, а мама на них смотрела. Ну и сказала тихо, я слышала. А почему сказала, не знаю.

– И не надо знать. Не нашего это ума дело. Знаешь, мне кажется, нам развеяться надо.

– Как?

– Ну, тебе лучше знать. Ты же здесь живешь, ты все знаешь. На лошадях, например, покататься. Я слышала, у вас конюшня есть.

– Конечно, есть. Как без конюшни. Ну, можно и на конях.

– А чего так невесело?

– Да надоело. Лучше в компьютер.

– Так ты себе катаракту заработаешь.

– Что это такое?

– Заболевание глаз. Помутнение хрусталика. Все хорошо, хорошо, а потом раз – и ослеп. От компьютера так часто бывает. У меня один знакомый ослеп. Сейчас с палочкой ходит. Но тебе-то, наверное, собаку-поводыря купят.

– Зачем собаку? – разволновалась Карина.

– Ну, если ослепнешь вдруг.

– Не ослепну.

– Почему ты так думаешь?

– Да ну его, этот компьютер. Уж лучше на лошадях. А ты умеешь?

– Немного.

– А где научилась?

– В школе милиции.

– Ты в школе милиции училась?

– Нет, я училась в юридическом университете. А в школу нас возили, ну что-то вроде обмена опытом. Особая школа, конной милиции. А в милиции я служила, но не в конной.

– В детской комнате?

– Почему в детской комнате?

– Ну, мама говорила, что ты в детской комнате милиции работала. Сказала, что, если я тебя не буду слушать, ты меня туда отправишь. Думаешь, я испугалась? – с вызовом спросила Карина.

– Нет, конечно. Нет сейчас детских комнат. Есть инспекции по делам несовершеннолетних. Но я там никогда не работала.

– А где работала?

– Во взрослой комнате милиции, – улыбнулась Настя. – Милицейским дознавателем.

– Это как?

– Дознаватель – от слова «дознавать», «узнавать». Дознание – это предварительное следствие. Но тебе это неинтересно.

– Почему неинтересно? Очень даже интересно. А давай не будем на лошадях кататься! А давай свое детективное агентство

откроем!

– Если это игра, то запросто.

– А если не игра?

– Если не игра, то лучше на лошадях.

– Понимаешь, у нас тетя Майя пропала. Дядя Сева ее ищет, дядя Гриша ее ищет, милиция ищет, Юрка ищет.

– Что за дядя Гриша?

– А-а, начальник охраны. Так вот, все тетю Майю ищут, – продолжала Карина. – И мы с тобой ее будем искать.

– Как?

– Ну, не знаю. Ты же главный детектив.

– Ты думаешь, это будет интересно? – нахмурилась Настя.

– Конечно! А если найдем, нам все спасибо скажут.

– Никогда не играй в такие игры.

– Почему?

– Потому что это очень страшная игра.

– Я тебя не понимаю.

– Ты детективные сериалы смотришь?

– Ну, иногда.

– Вот представь себе, показывают ваш дом. Пропадает твоя тетя, в доме появляется детектив и начинает всех подозревать. Тетя Майя пропала – может, с любовником убежала, а может, ее убили.

– А еще она утонуть могла, – добавила Карина со всей серьезностью, на какую только была способна. – К нам следователь приезжал, вокруг озера ходил, потом водолазы были.

– Могла утонуть, – подхватила Настя. – А могли и утопить.

– Кто?

– Вот ты и подумай, кто. Кому была выгодна ее смерть?

– Кому выгодна? Я даже не знаю. Я знаю, из-за наследства убивают.

– Из-за наследства. Другие наследники. Я даже думать об этом не хочу. И считаю, что это совершенно невозможно. Ну а вдруг. Давай допустим, что в гибели твоей тети виновата твоя мама.

– Но этого не может быть! – потрясенно воскликнула Карина.

Сначала она побледнела, затем позеленела, после пошла красными пятнами. Настя невольно прижала ее к себе, приласкала, как маленькую девочку.

– Ну, конечно же, не может быть. Это я сказала тебе только для того, чтобы ты никогда не играла в такие игры. Вдруг ты выведешь маму на чистую воду. Но этого, конечно же, не будет. Потому что твоя мама ни в чем не виновна!

Карину трясло, как в лихорадке. Конечно же, это была всего лишь реакция детского организма на сильное душевное потрясение. Настя и сама прекрасно понимала, что переборщила в своем стремлении охладить пыл юного романтика. Детективный сыск – это игры взрослых людей. Детям там делать нечего. Настя могла бы использовать Карину в своих целях и даже в какой-то степени уже использовала. Но напрямую втягивать ее в это болото она не хотела. Что, если Елена Васильевна совсем не такая хорошая, какой хочет казаться? Что, если жена брата для нее как кость в горле? Ведь не зря же она назвала ее за глаза вертихвосткой. Что, если она действительно причастна к исчезновению своей невестки? А может, и к ее убийству? Ладно, если преступление раскроет кто-то. А если сама дочь найдет улики, которые отправят на скамью подсудимых ее мать? Это было бы слишком жестоко для Карины.