Черный лед
Шрифт:
Актеры встретили его маленькую речь аплодисментами.
— А теперь, — густым басом произнес мистер Кайт, — предлагаю всем вернуться к репетиции. Пять минут перерыв, а затем жду всех на сцене. Помните, через три дня мы выезжаем в Москву!
ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА
Следующая неделя пролетела как в лихорадочном сне. Несколько дней ушло на окончательную подготовку к поездке и сборы в дорогу, и наконец Шерлок вместе с остальными членами труппы сел в поезд на вокзале Чаринг-Кросс. Будь это вокзал Ватерлоо, и Шерлок нервничал бы гораздо
Поездом актеры благополучно добрались до Дувра, проехав по обычный для Англии сельской местности, а затем пересели на судно, чтобы переправиться через Ла-Манш во Францию.
В Дюнкерке они вновь сели в поезд, который через три дня должен был доставить их в Москву. Пересечь Европу за три дня! Невероятно!
Ехали они по самым дешевым билетам. Сиденья оказались жесткими, а спальных мест не было вовсе. Спать приходилось прямо на сиденьях, сидя или лежа, если выпадала возможность прилечь.
Музыканты, с которыми Шерлок так и не успел познакомиться, сидели отдельно от остальных и все время или спали, или играли в уголки на маленьких откидных столиках. Из всей труппы только Майкрофт и мистер Кайт ехали в спальном вагоне, как и подобало антрепренеру и управляющему. Большую часть времени они проводили в своих купе.
Шерлок же сидел, прильнув к окну, и разглядывал проплывающие мимо пейзажи. Названия, которые до этого он видел только в географических атласах, оживали перед его глазами: Брюссель, Кёльн, Берлин, Варшава, Минск…
Он как раз смотрел в окно на широкую полосу хвойных деревьев, когда к нему подсела миссис Лоран.
— Тебе не одиноко? — спросила она. — Я подумала, что, может, ты хочешь с кем-нибудь поговорить.
— Нет, все в порядке. Просто я… удивляюсь, как все меняется: языки, на которых говорят люди, еда, — а вот животные и растения остаются теми же самыми. Птицы и кошки везде одинаковы.
— И сосиски, — добавила миссис Лоран. — Не представляю себе такую страну на свете, где не было бы сосисок. — Она взглянула на него с сочувствием. — Твой наставник, мистер Сигерсон, совсем не уделяет тебе внимания.
— Он очень занят, — ответил Шерлок, почувствовав неожиданное желание заступиться за Майкрофта.
— И все равно, мне кажется, что раз уж он взял тебя под свое крылышко, то ему стоило бы присматривать за тобой, а не бросать одного. — Миссис Лоран склонила голову набок. — Или ему все равно, что с тобой происходит?
— Ему своих забот хватает. — Шерлок решил сменить тему: — А вы давно играете в театре?
Она посмотрела в окно:
— Мне иногда кажется, что всю свою жизнь.
Постепенно пейзажи начали меняться. Если во Франции и Бельгии за окном проплывали густые леса и широкие, уже с пожелтевшей травой, поле, то в Польше и России местность становилась все более заболоченной, а температура падала, пока по пути не начали попадаться замерзшие лужи и землю не покрыл снег. Шерлоку показалось, что и местные жители стали более мрачными и низкорослыми, хотя, возможно, у него сложилось это впечатление из-за вечно хмурого неба.
Однажды Шерлок решил прогуляться по вагону и проведать Майкрофта. Брат
— Что?
— Я хотел убедиться, что у тебя все хорошо.
— Нет, все плохо. Этот бесконечный перестук колес расстроил мне пищеварение. Я пытаюсь отвлечься с помощью книг, но они мало мне помогают.
— Я чем-то могу помочь?
— Оставь меня и не мешай моим страданиям, — отрезал Майкрофт. — Ты видишь, мне сейчас не до разговоров.
Шерлок вышел и закрыл дверь. Несколько мгновений он просто стоял в коридоре рядом с купе брата и пытался понять, что же делать дальше. В последний раз он чувствовал себя таким растерянным и одиноким, когда впервые вошел в дом своего дяди в Фарнхеме.
Он повернулся, чтобы уйти, но что-то привлекло его внимание. У самой двери купе мистера Кайта лежало что-то маленькое и бурое, размером с большой палец на руке, и к этому предмету была привязана какая-то веревочка или леска. Шерлок нагнулся, чтобы поднять его. Но, взяв эту штуку в руки, он с ужасом понял, что это мышь. Дохлая мышь. А то, что он принял за веревочку, на самом деле оказалось хвостом.
Дохлая мышь? Возможно, в поездах, как и в домах, тоже живут мыши? Шерлок осмотрелся по сторонам в поисках урны, но тут дверь купе приоткрылась, рыжебородый мистер Кайт высунул голову в коридор и сердито спросил:
— Ну? Чего тебе?
— Ничего, — ответил Шерлок. — Я всего лишь… навещал мистера Сигерсона. — И он машинально сунул дохлую мышку в карман. Почему-то ему даже в голову не пришло рассказать о ней мистеру Кайту.
— Если тебе заняться нечем, — задыхаясь, проворчал мистер Кайт, — пойди и поболтай с мальчишками. Тебе еще с ними работать. Так что давай ищи с ними общий язык.
И он закрыл дверь прямо у Шерлока перед носом.
Вообще-то после трех дней, проведенных в Лондоне, пока Шерлок учился поднимать занавес и передвигать декорации, ему удалось довольно близко познакомиться с четырьмя парнями. Чтобы убить время в дороге, он даже согласился сыграть с ними в карты. В первый день они объяснили Шерлоку правила виста и баккары, и благодаря математическому складу ума и цепкой памяти (которая передавалась в семье Холмсов из поколения в поколение) он очень быстро освоил тонкости игры.
Шерлок был очарован тем, как обращаются с картами близнецы. Они тасовали колоду с ловкостью профессиональных шулеров и раздавали карты легко и изящно. Шерлок не сразу осмелился попросить, чтобы они его научили, но братья охотно показали ему разные приемы смешивания карт: тасование в натруску, тасование по-индийски, врезку, пролистывание на столе и в руках. Весь секрет, объяснили они, в ловкости рук и постоянной практике. Примерно то же самое Руфус Стоун говорил и об игре на скрипке, так что после игры Шерлок попросил у близнецов колоду и несколько часов тренировался, снова и снова смешивая карты разными способами. Благодаря упорству и тонким пальцам, ему очень быстро удалось освоить это искусство, и, когда они сели играть в следующий раз, он тасовал и раздавал карты почти так же ловко, как и Генри с Полом.