Черный Маг Императора 12
Шрифт:
Нарышкин понимал, что у меня настроение сегодня не самое лучшее, поэтому все время пытался как-то подбодрить.
— Если Громов пообещал тебе помочь, то вообще не понимаю, чего ты переживаешь, — сказал он, когда мы вышли на послеобеденную прогулку по парку. Дождь к этому времени давно уже закончился, так что хотелось немного развеяться.
— Да я и не переживаю, — соврал я. — Просто настроение хреновое, вот и все. Слушай, Леха, у меня к тебе дело, кстати. Нужна твоя помощь.
— Внимательно тебя слушаю, — оживился
— Мне в четверг нужен вертолет. Можешь попросить отца это устроить?
— Без проблем, — пожал плечами Нарышкин. — Для тебя он хоть три вертолета пригонит, если нужно. Зачем он тебе понадобился?
— Нужно смотаться в Москву на денек вместе с Лазаревой. Там с ней одна история неприятная получилась, — сказал я и рассказал ему про претензию Карачарова.
— Слышал о нем, — кивнул княжич, после того как я закончил.
— Надеюсь, что-то хорошее?
— Всякое разное, — ответил он. — Ты с ним поосторожнее, Макс. Я лично с ним не знаком, но отец его фамилию несколько раз упоминал. Точно не помню в какой связи. По-моему, что-то с черным рынком артефактов было связано. Он вроде бы даже контролирует какую-то его часть.
Вот так даже? Странно, что Лазарева мне об этом ничего не говорила. Хотя, может быть, она и не знает всего. Она же все-таки не князь Нарышкин.
— Слушай, у меня появилась идея… Давай и я с тобой полечу в Москву? — предложил он. — Орлов, конечно, не любит, когда школу пропускают, но один день можно. Самое главное, чтобы родители в курсе были. Я батю попрошу, он на денек меня прикроет, когда я скажу, что тебе помочь нужно.
— Тебе-то это зачем? — спросил я. — Просто прокатиться?
— Делать мне нечего, просто так в Москву кататься. У меня сейчас столько уроков, что я и так до ночи их учу, — нахмурился Нарышкин. — Дело в другом. Если Карачаров тебя вместе со мной увидит, то больше шансов, что ему в голову всякие дурные мысли не станут лезть.
— Какие это, например?
— Да мало ли какие… Может быть, и не к тебе именно, а к Полине. Ты же, наверное, за нее заступаться полезешь, если что, — усмехнулся княжич.
— Даже не сомневайся, — заверил я его. — Только с чего ты взял, что он Лазаревой захочет что-то сделать?
— Ты же не знаешь, чем дело кончится. Твоя проблема в том, что ты слишком сильно доверяешь людям, — он наклонился и сорвал ярко-красный мухомор, которые каким-то образом вырос возле школьной дорожки. — Я бы на твоем месте был более осмотрителен.
— Зачем ты меня об этом предупреждаешь? Лазарева мой друг. Она не стала бы меня обманывать, — уверенно сказал я.
— Тебе лучше знать, она же твой друг, а не мой, — сказал он, затем подбросил мухомор в воздух и буцнул его ногой, отчего гриб разлетелся на мелкие части. — Я тебе не конкретно за нее говорю, а так вообще…
— Ну если «вообще», то у меня и друзей-то немного,
— У меня и друзей-то никаких кроме тебя нет, — хохотнул Нарышкин. — Остальные так… Можно сказать, знакомые просто, разной степени полезности, из-за которых я бы точно не стал влезать в такие истории, как та, которую ты мне только что рассказал. Да мне и тебя вполне хватает, зачем мне еще друзья? Отец мне всегда говорил, что если меня о чем-то просят, то всегда нужно продумывать все варианты развития событий. Вот и все, что я хотел тебе сказать.
Я не стал ничего отвечать, так как знал отношение Лешки к таким вопросам. Он считал, что люди в этом мире делились на несколько классов. Были те, которым что-то нужно от него… Те, от которых что-то нужно ему… Ну и еще те, которые так или иначе зависели друг от друга. Типа дяди Игната, который был вассалом Нарышкиных.
Считал ли я себя исключением из этих правил? Скорее да, чем нет. Уверен, что, если бы мне угрожала опасность, княжич встал бы на мою защиту. Как он относился к остальным, меня интересовало меньше. По крайней мере, к моим друзьям он относился достаточно уважительно и этого было достаточно.
— Макс, смотри! Кто-то возится рядом с Бродягой! — отвлек меня от моих мыслей княжич, а я и не заметил, что мы уже до озера дошли.
Возле дуба и правда кто-то был. Сидел возле корней. Из-за черного плаща с капюшоном трудно было понять, кто именно. Мы с ним одновременно перешли на бег, скользя ботинками по мокрой траве и пытаясь не свалиться.
Когда мы подбежали поближе, фигура вдруг развернулась, и мы увидели Рябинину Яну Владимировну. Она преподавала магическую ботанику в кленовых классах.
Стройная, в большущих очках, она почти всегда улыбалась и была одной из немногих преподавателей, кому ученики до сих пор не дали никакой клички. Но сегодня был тот редкий день, когда улыбки на ее лице не было, скорее наоборот — Яна Владимировна выглядела очень расстроенной.
— А-а, это вы… — сказала она и поправила очки. — Нашли время по парку бегать, грязь месить. Почему не на уроке?
— Бабадум… — поддержал ее конструкт, который сидел рядом с дубом.
— Так большая перемена, Яна Владимировна, — ответил ей за нас обоих княжич.
— Пришли больного проведать? — спросила она, затем посмотрела на меня и на этот раз улыбнулась. — Ты не переживай, Максим, через пару дней мы его полностью восстановим. Будет бегать по парку как и раньше. Даже еще быстрее.
В ответ на это Бродяга пошумел ветками и мне показалось, что делал он это намного веселее, чем утром. Я посмотрел на его корни, рядом с которыми сидела Рябинина, и заметил, что они полностью покрыты бурой слизью. Понятия не имею что это такое, наверное, какая-то магия по лечению растений или что-то в этом роде.