Черный номер один

Иванченко Мария Антоновна

— Нет, я всего лишь травница. Но боевая травница. Пришлось научиться.

И что это тут у них происходит, если женщине пришлось стать главной защитницей деревни?

Мы подошли к самому большому дому в поселении. Он выглядел практически безупречно… если не считать покосившегося забора, паутины на воротах и наличниках окон, сломанного флюгера и прорех в черепичной крыше, заткнутых обычной соломой.

Ирина недовольно зыркнула на меня карим глазом.

— Заходи.

Войдя внутрь, я замерла.

Стены, свободные от высоких стеллажей и

полок, были увешаны пучками трав, длинными костяными трубками, и снаряженными патронташами. То тут, то там я видела реторты, пробирки, банки, склянки и перегонные кубы, мерные чашки, ступки, пестики. На двух очагах что-то кипело и клокотало. Чёрный дым вырывался наружу через отверстие в крыше. Открытый очаг — это опасно, особенно в деревянном доме. Тем более, что он оказался сложен на кирпичах и ограждён обычными придорожными булыжниками. Если они знают, как делать кирпичи, то почему все дома у рыбаков деревянные?

— Да потому, что в этих местах практически нет глины. Сплошной песчаник. Зато стеклодувы у нас отличные.

— Как?

— Я внимательно следила за твоей реакцией. Ты не первая, кто удивляется обожжённым кирпичам. Садись сюда, бесхозная ведьма.

Ирина указала рукой на трёхногий табурет, на котором лежала стопка книг.

— Книги положи на стеллаж по левую руку от тебя.

Я думала, что всё это энциклопедии трав и других растений, пока не увидела трактат по некромантии и карманный томик истории оружия. Увиденное в деревне удивляло меня всё больше и больше. Кто эта старая амазонка с длинными седыми косами?

— Переоденься, ведьма, мне понадобится твоя помощь. И не говори мне, как зовут тебя или твоего варакси. Я могу использовать ваши истинные имена против вас.

— Ты тоже колдунья?

— Нет. Я обычная женщина, которая оказалась между двух миров.

Что это значит?

— Держи, — она бросила мне точно такой же плащ, с фибулой в форме листа, белое платье, похожее на саван, а также удобные кожаные сапожки. Самое то для моих израненных ног.

— Откуда у тебя все эти синяки, царапины и ссадины?

— Это долгая история, — пробормотала я. — Не хочу её рассказывать.

— Что ж, справедливо. У каждого свои тайны.

Я переоделась в наряд, который оказался немного велик мне, однако сапожки пришлись точно в пору.

— Стой, я подрежу тебе подол, — и Ирина парой движений серповидного ножа укоротила моё новое платье, затем с лёгкостью обметала края. Похоже, с таким талантом она умеет быстро зашивать раны. Чем ещё занимается боевая травница в деревне, которая хранит свои мрачные тайны?

— Садись, будешь помогать мне вертеть патроны.

Она взяла лист пергамента, обрезала его до нужного размера, затем насыпала в центр всё тот же жёлтый порошок, и принялась заворачивать его в цилиндр. После проклеила место стыка, зажала получившееся щипцами, и принялась прессовать порошок. В конце этой процедуры она поставила с двух сторон стеклянные крышечки.

— Стекло легко разбивается о кожу, ранит её, и порошок проникает прямо в образовавшиеся

дырочки. Это причиняет им сильную боль.

— А нельзя просто бросить в них этот порошок?

Ирина горько усмехнулась.

— Если они подойдут к тебе на такое расстояние, ты уже окажешься мёртвой. Не отвлекайся и повторяй за мной. Времени осталось не так уж много.

Вечерело, и тени удлинились. Чем темнее становилось в деревне, тем мрачнее выглядела Ирина.

— Очень скоро… — она не договорила.

Мы продолжали молча вертеть патроны, пока наконец не стемнело. После этого Ирина зажгла лучину, разогрела на очаге обжигающе горячий травяной чай на молоке с пряным вкусом и ароматом.

Я почему-то вспомнила про ведьм Ковена Вереска, и даже заскучала по ним.

Внезапно налетевший ветер дунул сквозь щели в крыше и погасил лучину. Ирина поднялась на ноги и поправила патронташ, кинула мне такой же, и знаком велела застегнуть его на поясе.

И тогда явились они.

Глава 24. Утерянная

На побережье царила мертвенная тишина. Не имею никакого представления, куда попрятались все эти смелые воители с жёнами и детьми, я никого не смогла обнаружить. Мы с Ириной и Рьюгой стояли посреди пустоши, где ветер гнал перекати-поля. Под полной луной серебрились воды моря и слышались песни русалок.

Обернувшись назад, я уткнулась в чью-то грудь. Подняла взгляд выше и завизжала.

Серая, безжизненная кожа, кроваво-красные глаза без зрачков, вытянутые, тонкие треугольные уши, обнажившиеся острые клыки, плоская морда с дырами вместо ноздрей — вот что предстало моему взору. Длинные, костлявые руки схватили меня за плечи. Жуткое существо зарычало и наклонилось к моей яремной вене, которая пульсировала от ужаса. Этот Волан Де Морт, определённо, напугал меня до ужаса. Я задыхалась от выброса адреналина и кортизола, по моим жилам текла расправленная паника. Я ощутила прикосновение холодного языка, который провёл ледяную дорожку от основания шеи к моему уху. Существо прошептало, практически нежно, мне на ухо:

— Откройся сердцу Тьмы.

Его клыки вонзились в мою кожу. Моя голова безжизненно повисла, склонившись к его узкой груди, сознание поплыло в кровавом угаре. Луна зашла за облака, и в этот момент раздался мощный рык. Нечто большое кинулось на упыря, повалило его на песок, и мимо меня покатилась лысая, безобразная голова. В этот момент горизонт пошатнулся, и земля оказалась странно близкой. Я не ощутила удар о песок, и теперь лежала на боку и молча, неподвижно смотрела, как мечутся яркие огни, отражается от неведомой преграды пламя Рю, вновь принявшего свой драконий исполинский облик, как во вспышках взрывов исчезают женщины с горящими багровыми глазами, ослепительно прекрасные, и настолько же смертоносные. Я ничего не слышала, практически ничего не понимала, и могла лишь лежать с широко распахнутыми глазами и видеть то, во что я больше не могла вмешаться.