Черный оазис
Шрифт:
Артем слышал голос и ощущал ее прикосновение, но зрение продолжало преследовать убегающие черные туфли. Приглядевшись, он заметил, что каблуки оставляют следы: едва заметные красные пятнышки на асфальте. В этот же момент он ощутил запах — невероятно терпкий и насыщенный запах крови, исходящий от этих следов. Запах был настолько концентрированным, что переполнил его, и Горина тут же стошнило…
Через некоторое время его глаза вновь различали обстановку клуба и его сотрудников. Он скорчился на полу,
— Все нормально? — спросила Рита, помогая ему подняться.
— Наверное, у меня слишком впечатлительная натура. — извиняющимся тоном произнес Артем. Ему было неловко перед коллегами Риты.
— Поедем домой. — Рита взяла сумочку, и они направились к выходу.
Дни летели один за другим, словно кадры в кинопленке, а Горину становилось все хуже. Его тошнило, из носа шла кровь, болели голова, мышцы ног и рук, суставы и внутренности. Заметно ухудшилось зрение. Ходьба стала настолько болезненной, что ему вновь пришлось взять в руки тросточку. Ночью, как обычно, боль усиливалась, и привыкнуть к этому было невозможно. Артем горстями поедал обезболивающие таблетки, мешая их, к явному неудовольствию Риты, с гигантскими дозами спиртного.
Однажды, выходя из аптеки, где он только что запасся очередной порцией лекарств, Горин неожиданно столкнулся в дверях с Ольгой Левченко.
— Артем? — она удивленно взирала на тросточку в его руках.
— Привет, — он дружески улыбнулся.
— Саша здесь, — кивнула Ольга в сторону, она явно была растеряна.
Ее муж, поставив автомобиль на сигнализацию, уже шел к ним.
— Сколько лет, Эдуардович, сколько зим! — Горин перехватил тросточку и пожал Левченко руку.
— Опять старая рана пошаливает? — спросил Александр, когда Ольга скрылась за дверями аптеки.
— Да я, честно говоря, про нее уже позабыл на фоне новых болячек, — невесело усмехнулся Артем.
— И насколько все плохо? — поинтересовался Левченко.
— Плохо — это облегченный вариант моего состояния, — ответил Горин. — Я-то, наивный, думал, что после нескольких прямых попаданий из девятого калибра буду бегать, как кролик с вечной батарейкой в заднице, и сладко спать по ночам. А вышло иначе, Эдуардович, совершенно иначе…
— А что врачи? — спросил Левченко.
— Врачи удивляются и делают ставки — дотяну я до зимы или нет. Скажи, говорят, спасибо, что мы тебе рецепты выписали, — Горин потряс в воздухе пакетом с таблетками. — А могли бы и некролог…
— Слишком уж мрачно ты все представил, — покачал головой Левченко.
— И вправду, ною тут. словно койот в полнолуние. У тебя-то как продвигается?
Левченко лишь скривился в ответ.
— Понятно, — догадался Артем. — Бегает от вас зайчишка?
— Да уж, зайчишка!
— А вы бы награду назначили за его поимку, — предложил Горин. — Как только у меня деньги кончатся, я, возможно, тоже рискну своим оставшимся здоровьем.
— Думаешь, эти хмыри станут с кем-то делиться? — в голосе Александра Артем уловил едва сдерживаемую злобу. — Это же не люди, это дерьмо, прикрытое картонными декорациями! Скоро уже полгорода на кладбище переедет, а они вон за углом стоят и за ремни безопасности мзду собирают!
— А ты, похоже, как раз сегодня не пристегнулся, Эдуардович? — похлопал его по плечу Артем. — Не передумал еще бросить все к чертовой матери?
— Пока нет, Михалыч. На днях мне для содействия присылают каких-то очень способных ребят из ФСБ, — последнюю фразу Левченко произнес с явным пренебрежением. — Знаю я эти приколы: приедут кабинетные молокососы и начнут учить меня ширинку застегивать!
— А может нам, Эдуардович, как в старые добрые времена — свалить куда-нибудь подальше, где нет телефонов, порыбачить, у костра посидеть? — предложил Горин.
— Обещаю, что когда это все кончится, так и сделаем, Артем, — заверил его Левченко.
К ним подошла Ольга.
— Ну ладно, Михалыч, ты извини — времени совсем нет, — заторопился Левченко, пятясь к своей машине. — Зашел бы как-нибудь, что ли?
— И вправду, Артем, приходи, — добавила Ольга.
— Когда-нибудь заскочу, — Артем помахал им рукой. — Дочери привет передавайте…
Александр как-то вдруг ссутулился и приобрел столь жалкий вид, что Горин пришел в недоумение. Ольга бросила на мужа полный отчаяния взгляд и тоже опустила глаза.
— Аленка? — осторожно спросил Артем.
Левченко закивал, и Горин догадался, что тот пытается сдержать слезы.
— Что с ней? — он подскочил и схватил Эдуардовича за плечи.
— С ней уже все в порядке, — Ольга подошла к мужу и взяла его за руку.
— Какой-то больной недоумок подкараулил ее в подъезде, — произнес Левченко. — Сделать ничего не успел, напугал лишь. Теперь вот успокоительным дочь поим. — он кивнул в сторону аптеки. — Клянусь, Михалыч, если бы я этого урода тогда поймал, то бил бы его головой о стену до тех пор, пока бы меня не оттащили… — у него сжались кулаки.
— Не трать нервы на всякую падаль, Эдуардович, все же обошлось, слава богу, — попытался успокоить его Горин.
— Слишком много этой падали развелось, Михалыч, слишком много, — Левченко заглянул Артему в глаза. — Этот городишко уже давно нуждается в хорошей метле, которая выбросит на помойку и долбанутого Трофейшика, и его плюгавых подражателей!
— Так и будет, Эдуардович, — кивнул Артем. — Возможно даже, что на этой метле будет стоять инвентарный номер ФСБ.