Черный оазис

Сельдемешев Михаил

— Поживем — увидим, — буркнул Александр, вяло махнул рукой и пошел к машине, увлекая за собой жену.

— Я вас всех как-нибудь навещу! — крикнул Горин им вслед, но звук ревущего двигателя помешал супругам Левченко его расслышать.

Вдохнув выхлоп, Артем схватился за фонарный столб, чтобы не упасть от внезапного головокружения. Когда темнота в глазах прошла, он поковылял к своей «девятке».

Вечером следующего дня несколько танцовщиц «Крэйзи Мальвины», в числе которых была и Рита, должны

были выступить на вечеринке дружественного ночного клуба «Униформик». Существовала своеобразная традиция, по которой долженствовало давать «смотр художественной самодеятельности» для какого-нибудь более престижного заведения. Как можно было догадаться из названия, базовым элементом антуража в этом клубе являлась униформа всех видов, в которую были облачены охранники, официантки, танцовщицы и весь остальной обслуживающий персонал.

Вот и Борису Львовичу, чтобы выглядеть перед коллегами из «Униформика» достойно, пришлось раскошелиться на новые костюмы для девушек, соответствующие традициям местного заведения.

Торжество происходило в одном из залов «Униформика», в котором также имелась небольшая сцена и стоял длинный стол с закусками и напитками наподобие свадебного, за которым все и разместились. Помимо хозяев заведения за столом находились Борис Львович со своими сотрудниками, а также Горин, за последнее время ставший в «Мальвине» почти своим.

Первая подопечная Бориса Львовича изображала горничную в белоснежном переднике. Пушистой метелкой она «смахивала пыль» со зрителей.

Когда очередь дошла до Риты, в зале притушили свет (к явному сожалению Артема, который к настоящему времени уже почти совсем перестал видеть в полумраке). После этого из-за кулис появилась огненная дорожка, бегущая по предварительно нанесенному на сцене следу. Пламя описало кромку подиума, и стало намного светлее. На этот спецэффект публика отреагировала довольно эмоционально.

Рита вышла на сцену в форме пожарного, только чрезмерно яркой и облегающей. В руках у нее был огнетушитель, который она положила на сцену и начала танцевать. Рита настолько изящно кружилась между языками пламени, что Горин искренне любовался ею, да и свист и возгласы вокруг не давали сомневаться, что Рита, безусловно, талантливее большинства своих коллег. Заключительным аккордом стало извержение «возбужденного» пеногона на огненную дорожку. В наступившей темноте Рита исчезла со сцены. Вслед ей прозвучали бурные овации, самые искренние из которых принадлежали Горину.

Вечеру предстояло быть долгим, поэтому, чтобы хоть как-то ослабить традиционные приступы боли, Артем принялся методично напиваться. Когда было совсем туго, он запирался в туалете и глотал пилюли. Выступления окончились, и Рита с сослуживицами присоединились к общему столу. Горин шепнул ей, что восхищен, а она в ответ попросила его не злоупотреблять спиртным. Но Артем уже переступил ту грань, когда это еще возможно, да и болевые спазмы подстегивали его к тому чтобы стакан не оставался

пустым подолгу.

В какой-то момент Горин обнаружил, что не может встать, чтобы сходить и принять таблетки. Его тело словно оцепенело, боль вдруг совсем прошла, но вместе с этим онемели и перестали чувствоваться все мышцы. Лицо его застыло в глупой улыбке, как у кукольного клоуна, и ему оставалось лишь ждать, когда это состояние пройдет…

Постепенно ощущение собственного тела начало возвращаться. Это происходило не без предательских мурашек. Когда все, наконец, нормализовалось, Горин осушил очередную рюмку с чем-то крепким, взял тросточку и встал…

В первое мгновение ему показалось, что ноги остались стоять у стола, тогда как остальное тело направилось в сторону туалетной комнаты. Успев подметить такую досадную деталь, Артем рухнул на пол, задев угол стола и уронив с него при этом часть посуды. Женщины взвизгнули. Горин попытался подняться, но судорога в ноге дернула его назад с такой силой, что он развернулся и отлетел к стене. Распространяясь от бедра, судорожные волны принялись сотрясать все тело. Артем корчился и бился головой о ковровое покрытие на полу. Несколько человек, в числе которых была и Рита, пытались как-то помочь. Очередной приступ заставил Горина покатиться по полу, пока он не столкнулся с ножкой стола. Столовые приборы звякнули. Артем распластался по полу, вытянувшись, словно струна, и затих. Боль ушла так же внезапно, как и появилась.

«Что с ним? Может, „Скорую“ вызвать?» — гулко отдавалось в его голове.

— Ты в порядке? — Сквозь слезящуюся пелену на глазах он различил склонившуюся над ним Риту.

— Все нормально, уже намного легче, — коверкал он слова еще плохо слушающимися губами.

— Я же просила тебя не пить так много! — с упреком произнесла она.

— Прости, — он попытался улыбнуться.

— Давай-ка я тебя освежиться провожу, — охранник из «Мальвины» подал ему тросточку и помог подняться.

— Не обращайте внимания, продолжайте, — едва ворочая языком, обратился к присутствующим Горин, когда охранник вел его к выходу.

Прохладный ночной воздух слегка отрезвлял.

— Куришь? — спросил охранник, доставая пачку сигарет.

Артем отрицательно помотал головой.

— Молодец, — охранник затянулся.

Горин почувствовал, как запах табака резко отдается у него в носу, и поморщился.

— Фронтовик, что ли? — спросил охранник, кивнув на тросточку.

— Да нет, несчастный случай на охоте, — ответил Горин.

— Понятно. Ритка классно танцует, правда?

— Согласен, — кивнул Артем.

— Ей бы в нормальном месте выступать, а не в таких гадюшниках.

— А разве ей здесь плохо? — спросил Горин.

— Из-за бабок она здесь, неужели не ясно? — охранник сплюнул. — В наших театрах только на потребительскую корзину натанцевать можно.

— Она бесспорно талантлива, — произнес через некоторое время Горин.