Черный Отряд (Десять поверженных)
Шрифт:
Ковер смялся в гармошку, и с пятисотфутовой высоты горохом посыпались люди. Тут Ревун умер или потерял сознание, и стал падать сам ковер.
Я повернул голову к Госпоже, которая тоже наблюдала за происходящим. Ее лицо даже не дрогнуло. Очень тихо, так, что ее услышал лишь я, она произнесла:
– Ты воспользуешься моим луком.
Я вздрогнул. За секунду перед моим внутренним взором промчалась сотня образов, сменяя друг друга настолько быстро, что распознать какой-либо оказалось невозможно. Мне почудилось, что я натягиваю лук…
Госпожа была разгневана. И гнев ее был настолько велик,
Госпожа что-то пробормотала. Не уверен, что расслышал ее слова в точности, но прозвучали они примерно так: «Я давала ей последний шанс».
– Мы не были к этому причастны, – прошептал я.
– Поехали. – Госпожа пустила свою лошадь вперед, и та перемахнула через край пирамиды. Бросив на прощание отчаянный взгляд на Капитана, я последовал за ней.
Госпожа мчалась вниз по склону со скоростью, не уступавшей недавнему отчаянному броску Пера. Моя лошадь, казалось, твердо решила не отставать.
Мы стремительно приближались к большой группе вопящих людей. Центром ее был большой фонтан белых нитей – они взметнулись вверх и разнеслись по ветру, накрыв и мятежников, и наших солдат. Госпожа не свернула.
Душелов уже спасался бегством. Друзья и враги шарахались от него по сторонам – его окружала аура смерти. Он подбежал к Страннику, подпрыгнул, сшиб его с коня, вскочил в седло, одним прыжком перемахнул на второй ярус, пронесся через толпу врагов, спустился на равнину и погнал коня во весь опор.
Госпожа повторила весь путь по его следам, ее черные волосы струились от бешеной скачки. Я следовал за ней вплотную – смертельно испуганный, но не в силах поступить иначе. Когда наши лошади помчались по равнине, Душелов оторвался на триста ярдов. Госпожа пришпорила свое животное. Я не отставал, уверенный, что одна или обе наши лошади обязательно споткнутся о какой-нибудь обломок или тело, но они, как и конь Душелова, мчались уверенно, точно по беговой дорожке.
Душелов направился прямо к вражескому лагерю и пересек его. Мы повторили его действия. На открытой местности за лагерем мы стали его нагонять. Три наши лошади оказались неутомимы, словно машины. Миля за милей оставались за спиной, и на каждой миле мы выигрывали пятьдесят ярдов. Одной рукой я стискивал лук, другой отчаянно держался. Я никогда не был религиозен, но в тот момент у меня возникло искушение помолиться.
Она, моя Госпожа, была неумолима как смерть. Мне стало заранее жаль Душелова.
Душелов мчался по дороге, пересекающей одну из долин западнее Чар. Мы были недалеко от того места, где отдыхали на вершине холма и едва не угодили под белые нити. Я вспомнил, что совсем недавно мы промчались через целый фонтан этих нитей, но они нас даже не коснулись.
Но что же произошло на поле битвы? Являлись ли эти события частью плана, целью которого было оставить наших солдат на милость мятежников? Ближе к концу мне стало ясно, что стратегия Госпожи включает в себя максимальное разрушение и уничтожение всего и вся. Что она желает увидеть лишь жалкую кучку уцелевших и с нашей, и с другой стороны. Она устроила генеральную уборку в своем доме. И теперь
Тогда какого дьявола я нахожусь здесь, зачем участвую в адской скачке вместе с Госпожой, охотясь за тем, кто способен прихлопнуть меня, не моргнув глазом?
Душелов обогнул выступ холма и, когда мы несколько секунд спустя повторили его маневр, исчез. Госпожа на мгновение притормозила, медленно поворачивая голову, потом дернула поводья и направила свою лошадь в сторону леса, подступавшего к самой дороге. Когда мы достигли первых деревьев, она остановилась. Моя лошадь встала рядом с ней.
Госпожа внезапно спрыгнула с лошади. Я, не задумываясь, сделал то же самое. Когда я поднялся после прыжка, ее лошадь падала, а моя, уже мертвая, еще стояла на негнущихся ногах. У каждой на горле виднелось черное пятно ожога размером с ладонь.
Госпожа вытянула руку, показывая направление, и шагнула вперед. Пригнувшись и наложив стрелу на тетиву, я последовал за ней, ступая осторожно и беззвучно, по-лисьи скользя между кустами.
Остановившись, Госпожа присела и ткнула куда-то пальцем. Я взглянул поверх ее вытянутой руки. Мелькание, мелькание, две секунды быстро сменяющихся образов. Потом они остановились, и я увидел фигуру футах в пятидесяти от нас – кто-то, стоя на коленях спиной к нам, что-то быстро делал. На вопросы морали, одолевавшие меня во время скачки, времени не осталось. Это существо несколько раз пыталось меня убить. Я еще не осознал до конца, что делаю, а моя стрела уже взвилась в воздух.
Она попала в голову, фигура упала лицом вниз. Я на секунду затаил дыхание, потом медленно выдохнул. Так просто…
Госпожа торопливо сделала три шага вперед, нахмурилась. Справа послышался быстрый шорох – кто-то несся сквозь кусты. Госпожа развернулась и помчалась обратно, на бегу ударив меня по руке.
Через несколько секунд мы выбежали на дорогу. Я уже держал наготове новую стрелу. Рука Госпожи поднялась, указывая… Из-за прикрытия деревьев в пятидесяти ярдах от нас выскользнул прямоугольный предмет. Сидящий на нем человек сделал в нашу сторону метательное движение. Я пошатнулся, получив удар неизвестно откуда. Мне показалось, что на мои глаза, мешая видеть, упала густая паутина, но я все же разглядел, как Госпожа изобразила рукой какой-то жест. Паутина исчезла, я воспрянул. Госпожа вновь вытянула руку – ковер, набирая высоту, стал удаляться.
Я натянул лук и пустил стрелу, даже не надеясь, что она поразит движущуюся мишень на таком расстоянии.
Она действительно не попала в цель, но лишь потому, что ковер резко дернулся вниз и в сторону. Стрела просвистела в нескольких дюймах от головы наездника.
Госпожа сделала какие-то пассы. Послышалось жужжание – его издавала неизвестно откуда возникшая гигантская стрекоза вроде той, что я видел в Облачном лесу. Стрекоза спикировала на ковер, ударила по нему. Ковер завертелся, накренился, дернулся. Наездник с криком отчаяния рухнул вниз. Едва человек коснулся земли, я выпустил стрелу. Он дернулся и остался лежать неподвижно. Мы подбежали.