Черный пасодобль
Шрифт:
Следователь Соснов в отличие от адвоката Полубояринова выслушал Риту спокойно, его лицо выражало скорее скуку, чем напряжение или тем более страх.
– Ну да, я веду это дело. Кем вы приходитесь Татаринову?
Рита объяснила ему, что действует от имени невесты Татаринова, Зои.
– Я вам так скажу: женщины никогда не верят в то, что совершили их близкие мужчины. И ваша Зоя не исключение. Вернее, даже не так. Они не хотят верить в то, что их мужчина способен на такое. Тем не менее дело-то оказалось совсем простым. У меня на руках оказались неопровержимые доказательства вины Татаринова.
– Зоя говорит, что Андрей не был даже знаком с погибшим, – сказала Рита.
– Она могла этого просто не знать. Говорю же, мотивы поступков людей могут быть самыми разными. Повторюсь – дело простое, ваш Андрей жестоко избил человека, после чего тот скончался. Вот и все.
– А как вообще вы узнали о том, что это был именно Татаринов? – не успокаивалась Рита, которую уже начал раздражать спокойный тон следователя. – Кто-то же вам предоставил эти доказательства?
– Разумеется, но я не обязан перед вами отчитываться, – пожал плечами Соснов, становясь в глазах Риты уже одним из ее подозреваемых в этом странном деле. – Это наша работа, понимаете? Мой вам совет – оставьте это свое собственное расследование. Вы не первая и не последняя, кто пытается помочь преступнику. Вы, женщины, не хотите верить в элементарные вещи. Ваша подопечная любит Татаринова и еще какое-то время будет пытаться что-то предпринять, станет писать жалобы на меня, на всех тех, кто занимался этим делом, но потом все равно успокоится. Бросит его, встретит другого и выйдет за него замуж. Так устроен мир.
– А что, если Андрей на самом деле не виноват и все дело сфабриковано?
– Вы обладаете какими-нибудь сведениями на этот счет?
Рита вдруг поймала себя на том, что у нее пропала всякая охота распинаться перед этим скучающим следователем и что он как бы даже недостоин того, чтобы ему рассказывать о существовании возможного поклонника Зои, мужчины, который не пожалел денег на то, чтобы Андрея посадили.
Не проронив больше ни слова, даже не попрощавшись, Рита встала и вышла из кабинета.
Ноги сами привели ее к Марку. На этот раз он находился в своем кабинете, работал за столом, лицо его было сосредоточенным. Красивый и всегда немного чужой в этих казенных стенах.
– Марк…
Он поднял голову, увидел жену, и лицо его сразу словно отпустило, он стал прежним, домашним и так любимым ею Марком. Это длилось несколько секунд, после чего взгляд его стал тревожным, брови нахмурились.
– Что случилось, Рита?
– Марк, мне надо с тобой поговорить. Ты можешь уделить мне немного времени?
Выслушав ее, он пожал плечами, совсем как Соснов. Рите даже показалось, что и у него лицо враз потускнело, поскучнело.
– Только, пожалуйста, не говори мне, что мы, женщины, склонны оправдывать своих мужчин, даже если те – настоящие маньяки и убийцы! Ты пойми, Андрей в то время, когда убивали Колосова, находился на другом конце города!
– Это еще надо доказать!
– Марк!
– Ладно, я понял, ты уже не отступишься. Что ж, давай проверим кое-что, и я помогу тебе, тем более что понимаю – обратного хода нет и ты пойдешь
Рита набрала воздуха в легкие, собираясь ему сказать, что попросила Локоткова раздобыть папку с делом Татаринова, но Марк опередил ее признание:
– Левку, что ли, подключила?
Она кивнула головой. В такие минуты ей казалось, что Марк намного старше ее и относится к ней снисходительно, как к любимому ребенку, которому не в силах отказать.
– Только обещай мне, что будешь держать меня в курсе.
– Марк, я тебя люблю!
– Сейчас я очень занят и смогу заняться этим делом лишь после того, как освобожусь. Если ты уж так решительно настроена, то поезжай к Борису Анджану, может, он расскажет тебе что-нибудь интересное.
– Борис, привет!
Морг, куда она приехала сразу после разговора с Марком, действовал на нее, как и на всякого другого человека, угнетающе. Все годы, что она была знакома с судмедэкспертом Борисом Анджаном, ее интересовал вопрос: что заставляет людей выстраивать свою жизнь таким образом, чтобы большую часть своего времени проводить в обществе трупов, среди лоханей с дурно пахнущими внутренностями тех, кто еще не так давно дышал, улыбался, щурился на солнце, любил, ненавидел… Она часто задавала ему этот вопрос, но вразумительного ответа так и не получила.
От Бориса пахло водкой. Благодушный, веселый и одновременно задумчивый, словно и его не отпускал этот же вопрос – на самом деле, что он делает рядом с мертвыми телами? – он встретил ее как родного человека.
– Колосов, говоришь… – он с готовностью принялся искать в шкафу своего маленького, примыкающего к секционной кабинета нужную папку. – Да, помню я этого Колосова. Ему разбили голову. Но даже если бы и не разбили, то прожил бы он недолго. Цирроз, слабое сердце… Жизнь его крепко потрепала. Уж не знаю, кем он был и чем занимался в последнее время, но все указывало на его неблагополучие.
– Что это значит?
– То, что он месяцами не мылся, что подошва его ног, пятки огрубели так, что на них появились трещины, которые кровоточили. Кроме этого, у него были вши!
– Вши?!
– И питался он опасной едой, в которой я обнаружил токсины.
– Что это за еда?
– Несвежие, просроченные рыбные консервы. А про зубы я и вовсе молчу.
Рита не знала, что и сказать, поскольку информации о Колосове у нее пока не было. Вот когда у нее в руках окажется дело, тогда и можно будет сопоставлять и анализировать: кто такой этот Колосов, каким образом он мог быть связан с Татариновым. Покопавшись в прошлом этих людей, понять, что заставило Андрея Татаринова поднять руку на Колосова.
Рита позвонила Зое, они договорились встретиться в кафе «Арена», чтобы оттуда поехать на квартиру Андрея.
Несмотря на депрессию, в которой она жила, как в темном и душном коконе, ничто в облике этой молоденькой женщины не указывало на то, что она сушит сухари для своего парня. Зеленая шелковая юбка, такого же цвета декольтированная тонкая блузка, оранжевая лента в волосах. Стройная, порывистая, нервная, невероятно красивая, она вызывала восхищение у сидящих на террасе кафе мужчин.