Чёрный пёс

Бубела Олег Николаевич

Промелькнувшие в разуме догадки не помешали мне кинуться на врага. Кентавр попытался заслониться руками, но лишь продлил свою агонию на три лишних секунды. Вцепившись в подставленную конечность и повиснув на ней всей своей массой, я принялся извлекать энергию из полуконя, осушая его без остатка. Халявная сила лилась в мое бездонное нутро, насыщая, восполняя магические потери, развивая. Когда же второй кентавр рухнул на покрытую опавшими листьями землю, я разжал челюсти и стремительно понесся в сторону Хогвартса, откуда слышался частый топот копыт.

Десяток секунд стремительного бега потребовался мне, чтобы настичь третьего получеловека, который вместо

нападения предпочел отступить. И я понял, почему – за спиной у этого недоконя висел массивный арбалет, тетива которого не была взведена. Могучим прыжком взвившись в воздух, я приземлился на круп испуганно вскрикнувшего охотника, чтобы мгновением спустя впиться клыками в его шею. Три секунды – и очередной превращенный в мумию обитатель Запретного Леса валится на корни могучего дуба, а я старательно давлю рвущийся из глотки торжествующий рык. Незачем оповещать окрестности о том, кто в доме хозяин, для начала нужно убедиться, что у троицы не было подкрепления!

Пару минут я старательно вслушивался в лесные шорохи, однако ничего подозрительного не услышал, после чего решил сменить тело. И сразу застонал от раздирающей его боли. К счастью, мои пальцы все еще сжимали волшебную палочку, а магический резерв оказался полон. Волевым усилием отгородившись от неприятных ощущений, я сконцентрировался и попробовал наложить «редуцио» на стрелу в груди. Хрен там! Словно натуральный магический артефакт, пронзившее меня бревнышко величественно проигнорировало чары. Пришлось с шипением и матами обламывать наконечник, который вышел под правой лопаткой, а затем выдергивать толстое древко.

Чувствуя, как горят огнем внутренности, и как по щекам струятся слезы, я повторил мучительную операцию на стреле, попавшей в живот, после чего приложил к ранам ладони и выплеснул целительскую магию, сопровождая ее желанием избавиться от всего чужеродного. От грязи, кусочков одежды и яда, которым четвероногие вполне могли смазать наконечники своих стрел. Поскольку механизм воздействия был отработан на Нимфадоре, я сразу же ощутил невероятное облегчение, но упрямо продолжал окатывать тело волнами лечебной магии, закрепляя результат.

Спустя две минуты, когда запас полученной от кентавров энергии уменьшился примерно наполовину, я явственно ощутил, что трачу силу зря. Погнав по организму контрольную волну целебного воздействия, я внимательно ощупал места ран, которые порадовали меня восстановленной кожей с кровавыми разводами, но без каких-либо шрамов. Прислушавшись к своим чувствам, я не заметил ни боли, ни следов работы яда. Сознание оставалось ясным и работало лучше швейцарских часиков, а тело переполняла энергия.

Подобрав волшебную палочку, я тщательно почистил одежду от крови и грязи и заодно восстановил повреждения ткани. Следом прошелся «эванеско» по земле, удаляя попавшие на нее капли моей крови вместе с листьями и травой. А вот пятна с обломанных стрел исчезать упрямо отказывались. Почему – гадать не приходилось. Большая часть поверхности древка каждой стрелы была украшена магическими рунами, которые обеспечивали ей облегчение веса, устойчивость в полете, укрепляли и увеличивали пробивную силу. Ну и, как недавно выяснилось, позволяли ей игнорировать магические щиты.

Вспомнив прочитанный дома справочник волшебных существ, я сделал вывод, что кентавры в полной мере магическими способностями не владели. Однако умения полуконей ставили их в один ряд со сквибами, позволяя заниматься прикладной артефакторикой. Из-за отсутствия развитого магического резерва четвероногим было не по силам создать

что-нибудь действительно серьезное, но амулеты бытового плана и такие вот стрелы – запросто!

К слову, данный вывод косвенно подтверждали мои ощущения. Поглотив за один присест жизненную силу сразу трех кентавров, я не испытывал дискомфорта от переполненного резерва, ведь по запасам энергии эти дикари находились где-то на уровне старого волшебника. Даже не оборотня. И лично мне думается, что причина такой «питательности» заключалась лишь в размерах самих духовных оболочек, компенсировавших недостачу магии моих жертв.

Проблема со стрелами решилась просто – я переломил их руками, повреждая цельность рунных цепочек, после чего магией очистил от крови и превратил в щепки. Закончив с удалением мелких улик, я перешел к крупным. Осмотрев мумию кентавра, я снял с нее арбалет, простенькую куртку-безрукавку из волчьей шкуры, украшенную вышитыми рунами, костяной браслет, широкий пояс из змеиной кожи, на котором висел мешочек с арбалетными болтами, огромный кинжал в ножнах и до боли знакомая бутылочка рябинового отвара, искусно переплетенная веревками. Последнее наглядно показывало, что четвероногие дикари хоть и презирали волшебников, но не чурались пользоваться их достижениями.

Сложив трофеи в сумку, которая все еще висела на моем плече, я оглядел дохлую тушу и решил проверить очередную гипотезу, воспользовавшись простейшим заклинанием трансфигурации. Несмотря на мои опасения, мумия кентавра легко превратилась в небольшую деревянную статуэтку. Причем магии на это ушло на порядок меньше, чем если бы я перемалывал огромный труп в фарш. Видимо, сказалось отсутствие в теле энергии, которая могла препятствовать превращению.

Довольный успехом, я с помощью аналогично несложного «эванеско» организовал в земле глубокий шурф, в который кинул деревяшку. Получилось идеально. Теперь труп никто не сможет обнаружить. После того как мои чары растратят силу и тело примет изначальную форму, окружающий слой плотной почвы изуродует его до неузнаваемости. Даже странно, что я не применил подобную связку на Грюме с Люпином. Неужели, умнею?

– Кричер! – позвал я, затоптав отверстие в земле.

С легким хлопком передо мной возник испуганный домовик. В его эмоциях царил ужас, обильно сдобренный стыдом. Рухнув на колени, эльф отчаянно запричитал, заламывая руки:

– Кричер подвел хозяина Сириуса! Он не смог вовремя заметить опасность! Он не смог вовремя предупредить хозяина! Он не смог вовремя привести его в чувство! Кричер не справился с порученным заданием! Кричер не достоин быть домовиком рода Блэк!

Видя крупные капли, стекающие по щекам ушастика, я положил ладонь на лысую макушку своего слуги и уверенно заявил:

– Достаточно! Лучше скажи, сколько всего кентавров ты заметил на той поляне?

– Кричер видел только троих! Они воспользовались амулетами отвода глаз и подкрались совершенно бесшумно! Кричер обнаружил врагов, лишь когда они стали натягивать луки, и сразу аппарировал к хозяину! Но все равно не успел…

Уши эльфа поникли, а сам он сгорбился и горестно всхлипнул. Не выдержав, я приподнял плачущего домовика и крепко обнял его, успокаивая и овеивая легким ветерком своей магии. Продолжая поглаживать ушастика по голове, я потопал обратно к единорогам. Я вовсе не злился на слугу, понимая, что сам действовал не лучшим образом. Остался на месте преступления ради глупых экспериментов, позабыл про мантию-невилимку, застыл в блаженстве посреди поляны, превратившись в идеальную мишень.