Черный плащ немецкого господина

Грановская Галина Ильинична

— И что, тебе плохо со мной в постели?! Как-то не заметно было, что тебе не нравится!

— Мне надо устраивать свою жизнь. Ведь ты не собираешься оставить свой дом и переселиться в двухкомнатную квартиру?

— Коварный вопрос, — усмехнулась Элеонора. Помолчала. — Ладно. Устраивай. Я мешать не буду. Но давай встретимся в последний раз, устроим проводы…

— Нет, — он собрал всю свою силу воли, чтобы сказать это «нет». — И очень прошу, не звони больше ночами.

— Потому что ты теперь не один? Правильно я поняла?

— Абсолютно. Я… я теперь не один.

— Прибежишь, ведь, еще! — презрительно процедила Элеонора. — Такими, как я не разбрасываются.

И

сама повесила трубку.

Он вздохнул с облегчением — вроде бы поняла.

Майя прислала пригласительный билет на показ новых моделей, который в середине декабря, накануне праздников устраивали крупные торговые центры. В конверте, присланном в офис, было всего два билета — для него и Неверскому.

Неверский, как всегда, отказался, — что ему какое-то провинциальное шоу, когда он приглашен в столицу, на встречу с самим министром! А Павел пошел. Во-первых, никогда в жизни на таких мероприятиях не бывал, во-вторых, хотел — и это было главное — увидеться с Майей.

Показ проходил в большом зале бывшего Дома профсоюзов. Когда он зашел внутрь, в вестибюле уже было не протолкнуться. У гардеробной змеилась длинная очередь, увидев которую ему тут же захотелось повернуть обратно. Никогда еще не бывал на подобных тусовках и слегка растерялся. По телевизору, правда, видел, но не находил ничего интересного в этих дефиле. А уж пестрыми новомодными тряпками и подавно не интересовался. Мода для подростков и всяких там свободных художников. Он сейчас хотел бы иметь такие костюмы, как у Неверского — великолепного качества, строгие.

И где он здесь найдет Майю? А если даже и найдет, то, как можно общаться в таком столпотворении? Пожалуй, в зал и соваться не стоит. Только время потеряет. Вздохнув, уже было повернул к двери, как вдруг из толпы неожиданно вынырнула Майя и, ухватив за руку, решительно повлекла его за какой-то занавес, под которым пряталась узкая дверь.

— Оставь свой плащ здесь, — сказала она, пропуская его внутрь. — Иначе будешь час стоять, чтобы раздеться и два, чтобы потом одеться. Наши места в первом ряду.

Наши места! Она посадила его рядом с собой — это ли не доказательство того, что он ей небезразличен?

Они прошли в зал. Часть стульев из партера была вынесена, и со сцены в зал выдвинули подиум — дощатый настил, покрытый плотной тканью. Вначале было что-то вроде речи, которую произнес организатор мероприятия, потом начался сам показ. Ничего интересного в этом зрелище Павел не нашел и вскоре заскучал. Едва сдерживая зевоту смотрел на тощих, нелепо одетых девиц и парней двухметрового роста, с мрачными лицами, топающих то по одному, то парами строевой походкой по подиуму. Мужская одежда показалась еще глупее женской. И с Майей, хотя она сидела рядом, поговорить не удавалось; все, чем он мог довольствоваться — так это прислушиваться к непонятным репликам, которыми Майя обменивалась с соседкой, сидевшей по другую от нее сторону. Но, вот, наконец, демонстрация одежды подошла к концу, и он вздохнул с облегчением.

— Никуда не спешишь? — спросила она, когда стихли аплодисменты, которыми проводили местных кутюрье.

Он покачал головой.

— Тогда подожди.

Еще с полчаса она разговаривала с толкавшимся около нее народом. Улыбалась, слушала, склонив голову, что-то объясняла. В основном, мужчины, ревниво отметил, подпирая, в ожидании, стену у выхода. Впрочем, с кем еще могла говорить хозяйка магазина мужской одежды? Клиенты, наверное. Наконец, распрощавшись с последним, Майя подошла к нему. Оказалось, ей понадобилась помощь — надо было отвезти

одежду, которую она давала на показ, обратно в один из бутиков. Он с радостью согласился помочь, хотя и мелькнула мелкая подлая мыслишка — может быть, она и пригласила его только затем, чтобы он немного на нее поработал? Но если и так, пусть так, все равно он был рад ей помочь. С каким-то даже удовольствием натягивал целлофановые мешки на костюмы и складывал их в картонные ящики. Потом погрузил их в микроавтобус.

— У меня есть приглашение на открытие нового ресторана. Не хочешь пойти? — предложила внезапно Майя по дороге в магазин. — Сегодня.

— Сегодня? — он покачал головой.

— Ну, что ж, тогда придется тебе довольствоваться одним чаем, — улыбнулась она.

— Я люблю чай.

Вместе с шофером он внес ящики в магазин. Когда закончили, Майя поблагодарила шофера, проводила его до дверей, а потом заперла ее — изнутри.

В маленькой подсобке позади торгового зала, оказалась длинная стойка-вешалка с костюмами, пиджаками и брюками, стеллаж с коробками обуви и рубашками, в углу — письменный столик с электрочайником. Он задержал свой взгляд на стоящем у окна диванчике, интересно, он раскладывается? Майя, тем временем, достала из тумбы стола чашки, коробку конфет и сахар.

— Жаль, нет вина, — развела руками.

Но ему и без вина было хорошо. Вдвоем. На безопасной территории ее магазина. Чего еще желать?

Было около семи вечера, когда они туда вошли. И семь утра, когда он оттуда вышел. С довольной улыбкой на лице.

14

Приближался Новый год.

Вообще-то к праздникам он давно относился равнодушно, поскольку его никто никуда не приглашал, а уж он гостей и тем более не собирал. Но приход этого Нового года ждал с нетерпением. После показа мод он с Майей больше не виделся. На работе сидел иногда по полчаса у телефона, вертел в руках визитку ее магазина, которую стянул у нее со стола, но набрать номер так и не решился. Трубку, скорее всего, возьмет кто-нибудь из продавщиц. Но даже, если и сама Майя, что он скажет? Наверняка, на встречу Нового года она уже приглашена в какой-нибудь ресторан. Уж у нее-то, в отличие от него, полно и друзей и знакомых. И то, что они провели вместе ночь на диванчике в подсобке, еще ничего не значит. В то памятное утро, когда она проводила его до дверей, никаких намеков на продолжение отношений не последовало. И номера домашнего телефона она не дала. Он просто не знал, как поступить и выжидал. Как оказалось, не зря.

Она сама позвонила ему на работу и поинтересовалась, чем он будет заниматься тридцать первого.

— Да, в общем-то, пока никаких планов, — он едва сдерживал радость.

— Тогда я приглашаю тебя в гости, — сказала Майя и положила трубку. Чтобы не дать времени подумать и отказаться. Значит, он ей действительно нравился!

Двадцать восьмого он перезвонил.

— Форма одежды? — Майя рассмеялась. — Расслабься. Что хочешь надевай. Я не устраиваю пышных празднеств, как Неверский. Будут только свои.

Он хотел уточнить, какие — такие свои, но постеснялся. Льстило уже то, что его причислили к этому кругу «своих».

Ну и дела. То сплошной пост, а то женщины просто проходу не дают! Невероятно! Неужели все это происходит с ним? Что значит престижная работа. Да и приоделся он, наконец, и от этого, наверное, стал лучше выглядеть.

— Все путем? — спросил Неверский, зайдя после обеда в цех. Ясное дело, его интересовало, как идут дела с новым прибором.

— Нормально, — ответил Павел с довольным выражением лица.