Чёрный полдень

Вестерфельд Скотт

Но этой ночью Джессика вернулась домой около двух часов, прихватив основательный кусок реального времени. В результате глаза до сих пор слипались, а когда она принимала душ, то целую минуту вода с нее стекала красная от оклахомской пыли.

Не то чтобы Джессика сожалела о своем проступке — их с Джонатаном путешествие к неподвижной реке стоило пары бессонных часов. Вода, как и воздух, в тайный час была теплой, словно в жаркий летний день. Джонатан сказал, что в синее время можно плавать даже зимой. Поскольку течение остановилось, широкая река стала похожа на

огромный плавательный бассейн с подогревом. И вода смыла боль в укушенной руке, не говоря уж о напряжении между Джессикой и Джонатаном.

— Да, наша Джессика достойна доверия — прямо сама мисс Честность! — провозгласила Бет с порога кухни.

Джессике оставалось только гадать, как долго она уже стоит там. Может быть, Бет вообще спустилась в кухню по ее следам, услышав, что старшая сестра встала?

Когда за тобой шпионят в собственном доме, приятного мало.

Джессика откашлялась.

— Ну, да, такая.

Бет вошла в кухню, плюхнулась на стул и сладко улыбнулась.

— Да неужели? Ты — мисс Честность?

Именно в это мгновение тост выпрыгнул из тостера, а кофеварка испустила последний довольный вздох, закончив приготовление напитка.

— Я сама возьму, мам. — Джессика вскочила, быстро достала из ящика вилку и нож и взяла их как палочки для еды, чтобы подхватить поджаренный хлеб.

— Для меня поджаришь? — спросила Бет.

Джессика покосилась на маму — та, сонно моргая, смотрела на Бет, держа в одной руке кофейник, в другой — кружку. Кофеварка уронила последние капли на горячий металлический поддон, и они испарились, зашипев, как обозленная ползучка.

— Будь повежливей, Бет, — сказала наконец мама. — Не забывай добавлять «пожалуйста».

— Я очень вежлива. Ведь так, Джессика?

— Ты просто потрясающе вежлива. — Джессика включила тостер и уставилась в его нутро, наблюдая, как наливаются красным его нагревательные элементы. — Например, ты никогда не лезешь туда, куда тебя не звали.

— Ну да, зато я всегда прихожу вовремя. Я такая.

— О чем это вы говорите? — спросила мама.

Джессика сурово глянула на младшую сестру, предостерегая, чтобы та не выболтала матери все сразу — и про ее побег прошедшей ночью, и про Джонатана, и про остальное. Утешало одно: как бы много ни вынюхала Бет, она не знает и половины того, что происходит на самом деле.

И кстати, о том, чего Бет не знает… Какая разница, выругают Джессику или нет? Ведь вчера выяснилось, что весь мир может исчезнуть в любое мгновение — через неделю или прямо сегодня утром — и реальность проглотят темняки. Так что зачем спускать Бет мелкие грубости и шантаж?

«Кроме того, — подумала Джессика, — мой парень умеет летать. Так что сколько бы меня ни запирали дома, это будет весьма условное наказание».

Джессика уставилась на Бет, мысленно подгоняя ее: «Ну, валяй, наябедничай на меня».

— Ни о чем, — почти сразу сказала Бет. — Просто дурачимся. Ничего такого.

Мама недоуменно вскинула брови, но тут же вздохнула и посмотрела на часы.

— Ладно, не важно. Я уже опаздываю. Вы уж постарайтесь вести себя хорошо. —

Она посмотрела на Джессику и помахала мобильником. — Позвони мне, если куда-нибудь соберешься после школы, хорошо? И папе тоже.

— Конечно, вам обоим. Обязательно.

Тост выпрыгнул из тостера, Джессика положила его на тарелку и подала младшей сестре.

— Вот, бери.

— Спасибо, Джесси. Видишь, мам? Я ужасно вежлива.

— Умница, Бет. Пока, девочки.

Сестры попрощались с мамой и замолчали в ожидании. Мама взяла сумку, повесила на плечо, двинулась по коридору. Звук ее шагов удалился в сторону входной двери, потом дверь открылась и захлопнулась…

Джессика повернулась к сестре, задумчиво жевавшей тост.

— Что ж, спасибо.

— За что?

— За то, что не сказала маме о… обо всем.

Бет пожала плечами.

— Я уже говорила, Джесси: я вовсе не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Я просто надеюсь разобраться, что вообще происходит в Биксби. — Она одарила сестру еще одной улыбкой пай-девочки. — И я это выясню… так или иначе.

10

23.49

ПРОМЫВКА МОЗГОВ

Мысленный шум Дженкса к этому часу почти затих. Бодрствовала лишь малая часть местных жителей — в основном те, кто засиделся перед телевизором. Ничтожно мало по сравнению с общим населением Биксби. Их разумы ощущались тут и там, словно еле тлеющие светляки.

— У дороги кто-нибудь есть?

Мелисса открыла глаза, облизнула губы и покачала головой.

— Нет, Рекс. Никого крупнее белки.

Ее старенький «форд» стоял на том же самом месте, что и прошлой ночью, уставившись фарами на длинную насыпь железной дороги. Мелисса не ощущала привкуса человеческих мыслей в зарослях — одним поводом для беспокойства меньше.

Рекс уже снова стал почти таким, каким был всегда, то есть нервничал почем зря. Он боялся, что Касси Флиндерс рассказала подружкам о том, что видела прошедшей ночью, или, что еще хуже, выболтала все репортерам местного канала новостей.

Конечно, толпа возбужденных бездельников, болтающихся вдоль железной дороги в поисках привидений, была бы совсем некстати. Как будто мало полуночникам было того, что от Змеиной ямы в тайный час приходилось выбираться, лавируя среди толп застывших подростков. Но эта в синем времени по-настоящему опасна, и в нее могут провалиться другие маленькие девочки, а спасать их каждый раз будет слишком хлопотно.

Мелисса попыталась мысленно прощупать зону искажения и поняла, что с трудом, но все же чувствует разрыв. Место, где была трещина, казалось каким-то неестественным, неправильным — как запах хлорки на коже после купания. Мелисса сморщила нос, гадая, увеличивается ли разрыв каждую ночь или только во время «затмений».

— Возможно, все случится уже очень скоро, — проговорил Рекс. — И тогда уже будет не важно, как много разболтает Касси. Все равно слухи не успеют разойтись.

— Ну, мы можем вернуться сюда завтра ночью, если хочешь. — Мелисса сплела пальцы. — И навести шороху… Хотя вообще-то, наверное, не стоит попусту тратить силы.