Черный рассвет
Шрифт:
– Уходи, – через силу выговорил Синявский.
Надя попятилась назад.
– Нет, стой!
Она остановилась.
– Это что, пистолет? Дай сюда! – Синявский протянул руку, и Надя увидела, что его пальцы неестественно распухли и почернели. Но он мыслил: думал и говорил, а следовательно, продолжал оставаться человеком!
Она подошла к нему и вложила пистолет в раскрытую ладонь. Синявский покачал пистолет в руке, словно примеряясь к его тяжести, и вставил ствол себе в рот. Надя резко зажмурилась, и в этот момент грянул выстрел. Когда она открыла глаза, ее научный руководитель и начальник
Денис, Мещерин, остальные разведчики, ее коллеги и вот теперь Дмитрий Романович… Надя вдруг поняла, что осталась совершенно одна. Все остальные погибли. Она опустилась на колени и взяла застрявший в пальцах Синявского пистолет. Куда-то бежать, чтобы стать жертвой жуткой твари, чтобы зубы монстра – кошмарного порождения внеземных паразитических бактерий вспороли ей горло, отгрызли голову или разорвали пополам, – какой в этом смысл? Лучше все сделать самой, как поступил Дмитрий Романович. По крайней мере, это не больно. Наверное, не больно.
По примеру Синявского она хотела обхватить дуло пистолета губами, но не решилась и приставила ствол к виску. Страха не было, только чувство полного одиночества. «А как же Петр?» – вынырнула откуда-то запоздалая мысль. «А что Петр?» – возразила Надя самой себе. У них все равно ничего бы не получилось. Так пусть она останется для Петра приятным воспоминанием… Надя шевельнула указательным пальцем, но у пистолета оказался неожиданно тугой спуск. Или всему виной ее собственные сомнения и нерешительность? Она надавила на спусковой крючок сильнее. Пистолет дернулся в ее руке и выстрелил. От ударившего по ушам жуткого грохота Надя оглохла, но палатка, опрокинутый стул и даже лабораторный стол с горящей спиртовкой отчего-то не исчезли из виду. Боли тоже не было, только кто-то крепко сжимал ей руку. Надя удивленно подняла голову и увидела склонившегося над нею Дениса.
– Еще успеешь, – сказал он и довольно грубо вырвал пистолет у нее из руки. – Есть где укрыться?
– Денис, – прошептала Надежда, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Ты жив?
Вместо ответа он рывком поднял ее на ноги и влепил ей звонкую пощечину.
– У меня всего пара гранат да твой «стечкин». С таким арсеналом отсюда не выбраться. Нужно где-то спрятаться.
Надежда быстро оглянулась. Как ни странно, отвешенная Денисом оплеуха вернула ее в реальность. Лабораторный стол, запечатанный контейнер с химреактивами, клетки с подопытными животными, дверь карантинного бокса…
– Туда!
Надя втолкнула Дениса в карантинный бокс, нырнула следом и захлопнула за собой воздухонепроницаемую дверь.
Вовремя! Как только они оказались внутри, в палатку снаружи ворвался рыщущий в поисках добычи зверь. Денис первым увидел его через узкое окно в двери карантинного бокса, пока Надежда возилась внизу с запорным механизмом. Круша все на своем пути, зверь бросился вперед, но, наткнувшись на труп подполковника Синявского, остановился. Надежда в ужасе отпрянула от двери, но уперлась в грудь Дениса.
– Не двигайся. Тогда, может, и не заметит, – сказал он, чтобы ободрить ее.
Она поспешно обернулась и прижала палец к губам. Значит, еще не совсем потеряла голову.
– Они ничего не
Чудовища не обращали внимания даже на взрывы гранат, и у Дениса сложилось впечатление, что они абсолютно глухи. Неслучайно они нападали в полной тишине.
– Не слышат? – переспросила Надежда и, видимо, поняв для себя что-то важное, удовлетворенно кивнула: – Ну конечно! Как могут они слышать при отсутствии органов слуха.
Она еще что-то добавила, но Денис пристально следил за ворвавшимся в палатку зверем и не обратил внимания на ее слова.
Из пасти чудовища выскользнул длинный и узкий язык, похожий на змеиный, и принялся ощупывать лежащее на полу тело. При этом сам зверь стоял абсолютно неподвижно, словно застыл на месте. Денису даже пришла в голову нелепая мысль, что хищник и его язык – это два разных существа. Потом язык снова скрылся в пасти чудовища, а зверь наклонил уродливую шишковатую голову и принялся пожирать лежащее перед ним тело. Он был крупнее самой большой и жирной свиньи, которую когда-либо приходилось видеть Денису. А для того чтобы прикончить даже самую мелкую из атаковавших лагерь тварей, требовалось как минимум несколько пуль, да не «макаровских» «желудей», а специальных тяжелых пуль от особо мощных винтовочных патронов. С одним «стечкиным» чудовище можно и не остановить. Неожиданная мысль заставила Дениса похолодеть.
– Сколько раз ты стреляла?
Надежда покачала головой.
– Ни разу.
Хотя от ствола пистолета ощутимо пахло гарью, Денис не стал ничего переспрашивать. Он слегка оттянул затворную раму и заглянул в патронник, потом выщелкнул магазин, осмотрел его и вставил обратно. Итого: девятнадцать патронов, да две гранаты, да боевой нож. Какое-то время жить можно. Вот только какое?
Словно в ответ на его незаданный вопрос, в палатку втиснулись еще два зверя. Они были чуть меньше первого и выглядели немного иначе, но их поведение ничем не отличалось. Подбежав к распростертому на полу телу, они ощупали его своими узкими языками (языки у всех тварей были удивительно похожи) и принялись пожирать его.
Чтобы не видеть эту жуткую картину, Надежда отвернулась и уткнулась лицом в грудь Дениса.
– Если они ворвутся сюда, обещай, что пристрелишь меня, – прошептала она.
– Ну-ну, мы еще побарахтаемся, – ответил Денис, но успокоить Надежду не удалось. Видимо, слова утешения прозвучали фальшиво.
Она всхлипнула.
– Ты не понимаешь. Это не обычные хищники. Это настоящие монстры, ведомые ненасытным голодом. Они будут убивать и есть, есть и убивать, пока не истребят все живое. А я не хочу такой смерти… Так ты застрелишь меня?
– Это не понадобится. – Денис вынул из кармана разгрузки одну из двух оставшихся у него гранат, встряхнул на ладони и показал Надежде. – Нужно только выдернуть чеку, и все… закончится, – механически договорил он, потому что возня за дверью прекратилась. Оставив свою жертву, чудовища разбрелись по палатке.
Денис осторожно отстранил прижавшуюся к нему женщину и прильнул к смотровому окну. То, что он там увидел, заставило его волосы встать дыбом. Вместо тела подполковника Синявского на полу лежала груда обглоданных костей. Меньше чем за полчаса звери полностью сожрали его труп. «Убивать и есть».